Спустя некоторое время он продолжил изложение мысли:

— После этого вступает в дело квалифицированное наблюдение. Оно всегда где-то позади, в тени. Я не видел его, да и не должен был видеть. Освободившись от грубого наблюдения, я, например, должен был бы с облегчением вздохнуть, поселиться в маленьком мотеле под вымышленным именем, затем глубокой ночью переехать в другой мотель или в меблированные комнаты, а затем, убедившись, что наблюдатели не висят у меня на хвосте, откопать эти сорок семь тысяч долларов. Во всяком случае, так думает эта правительственная служба.

— И затем они внезапно хватают вас?

— Да, конечно. Квалифицированное наружное наблюдение не будет покидать меня ни на минуту.

— Можно освободиться от него? — спросил Мейсон.

— Можно, хотя довольно трудно. Такая возможность есть. Это требует времени и определенной суммы денег. Честно говоря, мистер Мейсон, у меня есть время, но нет денег.

— Понимаю.

— Я считал, что вы можете исправить это положение.

— Каким образом?

— Мне кажется, что мистер Уоррен не откажется сделать определенный вклад в мое перевоспитание.

— Вы полагаете, что мистер Уоррен — мой клиент?

— Я думаю, что вы его друг, иначе не появились бы на ужине прошлым вечером. Я также думаю, что ваше присутствие в этом узком кругу близких друзей было не без особого значения. Я полагаю, что у вас имелись официальные контакты с некоторыми из присутствовавших гостей, явно заинтересованных в этом. Но я не вижу причин ломать себе голову по поводу вопроса, который, по моему мнению, является совершенно очевидным. Суть его состоит в том, что мистер Уоррен примет любое ваше предложение, целью которого является не допустить обнародования прошлого его жены. Ведь общество безжалостно.

— Вы угрожаете… Гидеон поднял руки:

— Нет, что вы, мистер Мейсон. Что вы!

— Очевидно, я неправильно понял вас, — подчеркнул Мейсон.

— Конечно. Суть вопроса, мистер Мейсон, в следующем. За каждым моим шагом следит правительственная служба. Мой приход сюда, несомненно, вызовет у нее массу вопросов. Зачем я здесь? Какое отношение я имею к вам или вы ко мне? Моя корреспонденция все эти годы была на контроле. Связей с вами я не поддерживал. Я вам не писал и от вас ничего не получал. Поэтому власти могут прийти к выводу, что вы, очевидно, представляете человека, у которого находятся эти сорок семь тысяч долларов, и я пришел к вам с намерением заключить сделку.

— Понятно, — произнес Мейсон.

— Поэтому правительственные службы начнут проверять ваших клиентов, особенно тех, с которыми вы контактировали в последние дни или будете общаться после того, как я покину ваш офис.

Вас удивит эффективность действий некоторых правительственных чиновников. Они также могут прибегнуть к правилу «дважды два», как это сделал я. Несомненно, они прочитали или прочтут колонку светских новостей в вечерних газетах.

— Ну и что?

— И задумаются над тем, почему вы отступили от своего твердого правила и присутствовали на, казалось бы, чисто светском мероприятии. Начнут копаться в прошлом присутствовавших на этом ужине лиц и в конце концов выйдут на хозяина и хозяйку. И это принесет значительные неприятности, мистер Мейсон.

Адвокат не проронил ни слова.

— Если, — продолжал Гидеон, — мистер Уоррен окажет мне финансовую помощь, это даст мне возможность освободиться от квалифицированного наблюдения правительственных служб и исчезнуть.

— А если нет? — спросил Мейсон.

— В этом случае я не выберусь из финансовых сетей. Они полностью очистили меня, как посадили в тюрьму. И выпустили с такой ничтожной суммой, которая называется «деньги, чтобы выйти из ворот тюрьмы».

Мейсон взглянул на одежду и сигару Гидеона.

— Кажется, вы неплохо преуспели за это короткое время?

Гидеон улыбнулся.

— Скажем, я изобретателен и не совсем глуп.

— И поэтому вы пришли ко мне?

— Вот именно!

— Если я не выполню вашу просьбу?

— Я буду приходить к вам каждый день, — заявил Гидеон. — Каждый мой приход будет вызывать все больше вопросов у правительственных служб. А после моих визитов вы будете связываться с мистером Уорреном или его женой, что вызовет необходимость проведения расследования, результаты которого сильно скажутся на благосостоянии ваших клиентов.

— Очень интересная форма шантажа, — заметил Мейсон.

— Пожалуйста, мистер Мейсон, не употребляйте это слово. Это не шантаж. Я очень уважаю Гораса Уоррена, и мне очень нравится его жена. Я желаю им счастья и стараюсь помочь им.

Если мое финансовое положение останется затруднительным, то рано или поздно мне придется выдать себя. Появятся какие-то улики, и власти узнают настоящее имя Лорны Уоррен. Конечно, в настоящее время у них против нее ничего нет, но они задержат Лорну и будут допрашивать. В скором времени станет известно, что она не кто иная, как Маргарет Лорна Нили, которая находилась под судом по обвинению в тайном сговоре в целях получения обманным путем денег, но была оправдана. Я думаю, — продолжал Гидеон, — вы не хотите, чтобы это случилось. Тем более этого не хочет мистер Уоррен, учитывая его высокое положение в свете и деловые контакты.