– Меня не было в офисе, когда сюда приходила миссис Хастингс, – осторожно сказал Мейсон. – Она не стала ждать. В настоящий момент у меня нет полномочий представлять миссис Хастингс.

– По всей видимости, она вернется, чтобы увидеться с вами, мистер Мейсон, – ответил Бэннер. – Несомненно, что она выбрала именно вас в качестве своего адвоката. Имейте в виду, что в деле о разделе имущества ее положение довольно непрочное, вся собственность мистера Хастингса записана на его имя. Однако в деле о разводе мой клиент настроен настолько дружественно, насколько это вообще возможно в таких делах. Я думаю, вы понимаете, о чем я говорю. Разумеется, мистер Хастингс не хотел бы оставлять ее без цента в кармане, но мне кажется, что у нее уж слишком радужные идеи относительно раздела имущества. Было бы неплохо, если бы она с самого начала поняла, что ей не удастся обустроить свое гнездышко за счет моего клиента.

– Есть ли какая-нибудь общая собственность?

– Есть, но она не заслуживает даже упоминания. Мы с вами придем к соглашению, мистер Мейсон, поскольку мой клиент предлагает ей очень выгодные условия.

– Может быть, вы введете меня в курс дела? – спросил Мейсон.

– Не по телефону, – ответил Бэннер.

– Где расположен ваш офис?

– В Грейфрейр-Билдинг.

– Это в нескольких кварталах от меня, – сказал Мейсон. – Хорошо, мистер Бэннер, у вас найдется несколько минут? В таком случае я мог бы подойти к вам. Мне бы хотелось выяснить некоторые аспекты дела, прежде чем я соглашусь представлять интересы миссис Хастингс.

– Буду рад вас видеть, если вы подойдете прямо сейчас, – ответил Бэннер.

– Минут через пять я буду у вас, – заверил Мейсон. Он повесил трубку и сказал Делле: – Я ухожу к Бэннеру. Постараюсь кое-что выяснить об этом деле. Если бы я начал расспрашивать его по телефону, у него возникли бы подозрения, поэтому я решил сам навестить его. Мне кажется, он может сказать больше, чем намеревается.

Мейсон вышел из офиса, спустился на лифте вниз, вышел из здания, направился к перекрестку, подождал зеленого сигнала светофора, пересек улицу и дошел до Грейфрейр-Билдинг. Он изучил указатель расположения офисов – контора адвоката Бэннера находилась в комнате четыреста тридцать восемь.

Здание представляло собой современное сооружение из стекла и стали. Бесшумный лифт через несколько секунд доставил Мейсона на нужный этаж, и он оказался перед дверью с табличкой «Хантли Л. Бэннер, адвокат». Мейсон открыл дверь. В приемной сидела молодая женщина, исполнявшая роль секретарши, сотрудника по приему посетителей и оператора коммутатора одновременно. Она подняла глаза на Мейсона и профессионально улыбнулась ему.

– Меня зовут Перри Мейсон, – представился адвокат. – Я разговаривал с мистером Бэннером по телефону и…

– О, конечно! – возбужденно воскликнула секретарша. – О, мистер Мейсон! – Она отодвинула свой стул, вышла из-за стола и снова улыбнулась: – Проходите, пожалуйста.

Когда она шла к двери в кабинет, Мейсон обратил внимание на ее спортивную фигуру и мягкую походку.

– Мистер Мейсон, – объявила девушка, открывая дверь.

Сидевший за большим столом человек встал и, протянув руку для приветствия, пошел навстречу Мейсону. На его лице появилась рассеянная, не очень приветливая улыбка. Бэннеру было около сорока лет. Грузная фигура и проницательные глаза производили внушительное впечатление.

– Это мисс Митчелл, мой секретарь, мистер Мейсон, – представил он. – Она просто обожает вас.

Черные глаза девушки внимательно рассматривали Мейсона. В них можно было прочесть неподдельный интерес. Протянув руку, она сказала:

– Очень рада видеть вас.

Мейсон пожал ее руку и поклонился.

– Приятно познакомиться с вами, мисс Митчелл.

– Пусть нас никто не беспокоит, – сказал Бэннер секретарше. – Отключите все телефоны.

– О, неужели это так важно? – улыбнулся Мейсон.

– Для меня важно, – кивнул Бэннер. – Садитесь, мистер Мейсон, устраивайтесь поудобнее. Так называемое дело Хастингса может продлиться долго, но если ваша клиентка будет действовать разумно, я не вижу причин, почему нельзя было бы быстро прийти к соглашению.

– Вы сказали, что у вас есть идеи, которые вы не хотели бы обсуждать по телефону, – напомнил Мейсон.

– И есть, и нет, – ответил Бэннер. – Вы же адвокат, мистер Мейсон. Я не настолько глуп, чтобы кричать на весь мир, что именно мой клиент собирается делать. Это могло бы привести к катастрофе. Поэтому я буду действовать, как считаю необходимым, и говорю: вот это я готов посоветовать делать моему клиенту. Это не свяжет руки ни моему клиенту, ни мне, ни кому-либо еще. Если вы примете мое предложение и мы договоримся – это будет прекрасно. Если вам оно не понравится, в таком случае вы не сможете использовать ситуацию во вред ни мне, ни моему клиенту.

– Звучит убедительно, – согласился Мейсон. – Так каково же предложение?

– Я посоветую моему клиенту ежегодно выплачивать Аделле Хастингс десять тысяч долларов в течение пяти лет или до того времени, когда она выйдет замуж, – в зависимости от того, что наступит раньше. Я посоветую моему клиенту завещать ей пятьдесят тысяч долларов и указать в соглашении, что эти условия окончательные, если она не уйдет из жизни раньше его.

– Довольно странный способ решения вопроса, – заметил Мейсон. – Мне не нравится идея составления завещания. Почему бы не посоветовать мистеру Хастингсу выделить ей пятьдесят тысяч долларов в виде страхового полиса?