– Чему быть, того не миновать - пробормотал я и стал снимать с них одежду.

– Мне она нужнее, чем вам - оправдывался я.

Яму выкопал широкую, чтобы не сваливать их друг на друга.

Засыпав, натаскал камней от скалы.

Сгрёб их одежду и выполоскал в морской воде. Разложил сушиться на лодках.

– Надо бы помянуть ...

Я отмерил в ковш три колпачка спирта, разбавил водой и, подойдя к братской могиле, молча, выпил.

Обтёр рот. Вернулся к лодкам и закусил галетами.

– Всё! На рыбалку!

Минут за сорок я наловил одиннадцать карасей.

Развёл костёр и на камнях поджарил рыбу.

...

Я возился с тентом, пытаясь соорудить из него палатку, когда услышал шум из леса. Похоже было на то, как будто, кого-то, преследуют. Я сжал в руке топор и увидел, как с уступа скалы, из которой бежала вода, сигануло в воду, какое-то небольшое животное.

Всплеск! Брызги! Круги по воде. И всё затихло.

В следующую секунду, я ещё крепче сжал топор!

На уступ скалы вышла пантера, и опустив морду, всматривалась в воду.

Я замер.

Прошло минуты две или три, и из воды, на мелководье, высунулась голова, отфыркнулась, и осмотревшись, двинулась к берегу, на котором были мои лодки и я.

Когда животное вышло на берег и стряхнуло с себя воду, я разглядел его. Оно было похоже на оленя. Самку оленя, но раза в два меньше.

– "Может оленёнок?"

Оленёнок тоже замер, и кося глазами, следил за мной и пантерой.

Немая сцена длилась ещё минуты две, затем оленёнок сделал несколько шагов в мою сторону и замер, кося глазами.

Ещё пара шажков, и путь, ему, преградила первая лодка.

Я тоже, медленно поворачивая голову, следил и за оленёнком, и за пантерой.

А пантера, застыв на выступе скалы, следила за нами.

В руке у меня была надкушенная галета и я, вытянув её к оленёнку, позвал

– Ну что ты, Жизель, иди сюда, не бойся

Почему Жизель?? Понятия не имею! Возможно, я хотел сказать - газель, но оговорился.

Кося глазами, и втягивая ноздрями воздух, Жизель двинулась в обход лодок. Не доходя до меня, остановилась и, вытянув шею, обнюхала мою руку и галету. Потом потрогала галету губами и стала хрумкать.

Я вытащил ещё одну, но не вытянул в руке, а бросил на песок, в шаге от себя.

В другой руке топор.

Жизель, уже смелее, сделала несколько шажков и опустила голову.

Я прыгнул и, свалив её на песок, замахнулся!

Она дрожала, но не билась, не верещала и, с закрытыми глазами, покорно ожидала расправы.

Горячка охотничьего азарта сменилась жалостью, а в мозгу, одурманенном спиртом, зародилась другая мысль.

Я отложил топор и посмотрел в сторону пантеры.

Она ушла, видимо решив, что ей уже не обломится.

Вы гадаете, что за мысль?

Не догадаетесь!

И я не скажу. Пусть всё будет по порядку.

Жизель открыла глаза и смотрела на меня.

– Всё. Всё, успокойся!
– хотя она не вырывалась, уговаривал я и гладил её

– Сейчас!
– я потянулся и захватив фалинь, сделал петлю и накинул на её шею.

Чуть затянул. Отрезал от каната кусок, метра два, и спутав ей ноги, попарно, передние и задние, стянул их и между собой. Ослабил петлю на шее и привязал к ней канат.

Теперь Жизель была спутана по рукам и ногам, и привязана к шлюпке.

Я встал, обтряхивая с себя песок.

Она тоже вскочила.

Попыталась вскочить. Но ничего не получилось, и она свалилась на бок.

– Успокойся. Успокойся - уговаривал я её - Я пойду порыбачу, а ты пока отдохни. Я быстро.

Словно, поняв, о чём я прошу, Жизель затихла.

Я рыбачил, поглядывая на берег и на уступ. Пантера не появлялась, а Жизель, даже если б и встала, из-за лодки я бы не увидел. Перевернутая шлюпка, была выше Жизель, почти на метр.

Я успел рассмотреть и оценить размеры животного. Длиной около метра или чуть меньше. Высотой в холке, половина моего роста, а я метр семьдесят. Весом, килограмм пятнадцать.

Также я понял, что животное взрослое, и это - самка!

Самка - возбуждало!

Когда я спутывал, и связывал Жизель, трогая, сдвигая и раздвигая её ноги, и натыкаясь взглядом на два отверстия в промежности, меня эрегировало!

Именно в этом направлении вильнула моя мысль, когда охотничий азарт сменился жалостью.

Я машинально бросал карасей в ведро, машинально опускал удочку за борт, подсекал и распалялся, вспомнив, что секса не было уже дней десять!

– Сколько там?
– опомнился я, заглядывая в ведро.