— Ректору Реду не мешало бы хоть иногда думать, что он говорит, — недовольно процедил Норман.

— Мне он показался убедительным, — я перевела взгляд на огонь в камине. Слова ректора так и звучали у меня в голове, лишая всякой надежды.

— Таня, послушайте меня, — настойчиво потребовал Норман. — Забудьте, что сказал ректор. Никогда не смейте сдаваться только потому, что остальные вас уже похоронили. Боритесь за себя до конца. Если бы все было кончено, вас бы здесь не было. Но вы здесь, вы говорите со мной, я слышу вас. Это что-то значит. Это шанс. Пусть он мизерный. Пусть никто из нас толком не понимает, что произошло. Пытайтесь использовать все возможности, которые вам даются. Не тратьте время на то, чтобы жалеть себя.

Его голос звучал жестко, как отповедь. Было обидно. И стыдно. Стыдно за то, что ему опять приходится объяснять мне такие простые вещи. Всего несколько слов — простых и понятных, до которых я могла бы додуматься и сама, — а мое настроение тут же изменилось. Может быть, перепады настроения в моем состоянии — это нормально?

— Как вам это удается?

— Что?

— Вдохновлять меня, — я снова посмотрела на него. — Каждый раз, когда мне кажется, что все ужасно и у меня нет сил с этим бороться, приходите вы и вставляете мне мозги на место. И заражаете оптимизмом. Заставляете устыдиться собственной слабости.

— Вам нечего стыдиться, Таня, — возразил он уже мягче. На его губах снова появилась едва заметная улыбка, которую я успела полюбить. — Вы ведь до сих пор жили в покое и комфорте, окруженная заботой и любовью родителей, с вами никогда не происходило ничего из ряда вон выходящего. Никогда не случалось ничего плохого. Ведь так?

Он дождался моего кивка и продолжил:

— А потом вы попали в Орту, и все пошло наперекосяк. Жизнь начала подсовывать вам испытания — одно сложнее другого. Не удивительно, что вы порой впадаете в отчаяние. Это нормально. Это не стыдно. Главное, что каждый раз вы находите, чем вдохновиться… Ну, или кем вдохновиться. Вы решаете проблему. Пусть с моей помощью, но вы справляетесь. Каждый раз становитесь чуточку сильнее. Так и закаляется характер.

— Думаете, однажды он станет таким же закаленным, как у вас? — я улыбнулась ему, чувствуя себя уже намного лучше, увереннее.

— Я бы вам не пожелал этого, — он покачал головой. Его улыбка стала немного грустной. — Мой характер начали закалять слишком рано. Вы обязательно станете сильнее, но вы все же еще совсем юная девушка. Нежность и хрупкость вам к лицу. Не потеряйте их в процессе. Пусть по-настоящему сильным будет мужчина, которого вы выберете в спутники жизни.

Несмотря на то, что я была всего лишь бесплотным существом, у меня вдруг перехватило дыхание от его слов, а еще больше от тона, которым они были сказаны. Хотелось прямо здесь и сейчас, не сходя с места, заявить ему прямо в лицо, что я уже выбрала себе такого мужчину. Вот прямо сейчас и решила окончательно. Если бы только он смог увидеть во мне нечто большее, чем просто бедовую студентку. Но, конечно, я не стала этого говорить. Постаралась сохранить улыбку и изобразить легкий тон, когда предложила:

— Тогда в следующий раз, прежде чем толкать речь, которая закалит мой характер, потратьте хотя бы пятнадцать секунд на то, чтобы пожалеть нежную, хрупкую девочку.

— Я обязательно это сделаю. Приду, пожалею вас, подержу за руку, — пообещал он. — Но потом. Когда вы будете в безопасности. И во плоти.

Я склонила голову набок, потакая внезапно проснувшейся игривости. Ведь пока я была в этом подвешенном состоянии, я могла позволить себе немного больше, чем обычно. Потом всегда смогу сделать вид, что ничего не помню.

— И на плече поплакать разрешите?

— Если очень хорошо попросите. И если будете умницей и поможете мне найти вас.

— Да, я же шла вам сказать, — я едва не подпрыгнула на месте, вспомнив, что у меня есть зацепка. — Я кое-что вспомнила.

Он театрально закатил глаза и тяжело вздохнул.

— Нет, ну вы посмотрите на нее! Страдать она тут собралась. Выкладывайте.

Я рассказала ему о том, как копалась в собственных воспоминаниях, сидя в гостиной, и что именно мне удалось вспомнить. Не стала упоминать только про ощущения и запахи, сочтя это не самой важной информацией. Странным посторонним видением с мужчиной и угрожающим женским голосом Норман не заинтересовался. Зато когда я сказала про Нота, он выразительно посмотрел на меня.

— Только не говорите, что после всех своих приключений вы снова куда-то пошли с этим… с Нотом.

— Между прочим, в прошлый раз Нот был ни при чем, — обиженно напомнила я. Норман только раздраженно фыркнул в ответ. — Но тем не менее, профессору Карр он сказал, что не видел меня после утреннего занятия. Не понимаю, почему он соврал.

— А мы сейчас пойдем и спросим у него, — с ощутимой угрозой пообещал Норман, собираясь встать.

— Он отправился в Аларию, — поспешила сообщить я, поскольку физически удержать его не могла.

Впрочем, словами тоже не получилось. Норман все равно встал.

— Возможно, он уже вернулся. Вы идете?

— Да, — я тоже поднялась, но остановилась, не в силах противостоять искушению.

— Профессор Норман… Ян!

Он обернулся, вопросительно глядя на меня, а меня распирала самая искренняя на свете улыбка.

— Вы читаете Гарри Поттера.

Это не было вопросом, просто констатацией факта. Он на мгновение перевел взгляд на книгу, потом снова на меня.

— Я знаю.