Вперед, вперед! Командир эскадрона продолжал путь и увлекал за собой умирающих людей и животных.

VIII. Бал-кудук.

Магома остановил коня на вершине огромного бархана и протянул руку вперед. На фоне выгоревшего неба он весь, вместе с конем, был похож на черный памятник. Неожиданно спрыгнув с седла, он заплясал, как дервиш, и заорал, не жалея голоса:

— Бал-кудук (Медовый колодец)!

Всадники заторопились и стали подтягиваться. Это были последние усилия. Некоторые шли пешком, ведя коней в поводу. Двое остались лежать на песке, ожидая помощи. В ложбине, около колодца, росли кусты тамариска. Стадо баранов в несколько сот голов расположилось на песке. Около сруба колодца сидели иомуды. У них не было верблюдов, чтобы достать воды. Они приготовились умереть от жажды, сидя около Медового колодца.

— Это чабаны Джунаида! — закричал Магома.

— Запрягайте верблюдов! — хрипло скомандовал Ворон. Пастухи не пошевелились.

— Ну, иди, — шопотом сказал один красноармеец, обращаясь к пастуху. Он не имел сил сделать ни одного шага. Его товарищ неподвижно лежал у его ног на песке. Пастухи молча продолжали сидеть на одном месте. Тогда Ворон с величайшим усилием вынул ногу из стремени. Он хотел спрыгнуть с седла, но упал плашмя на песок. Поднявшись, он пошел медленно, как будто отмеривая шаги. Так же размеренно, не ускоряя движения, он поднял руку и выстрелил дважды подряд. Один из сидевших ткнулся лицом в песок, а остальные бросились к колодцу. Вслед им глядели тусклые, безжизненные глаза, которые были страшнее всяких угроз.

Пастухи молча продолжали сидеть. Ворон медленно поднял руку и выстрелил два раза подряд. Один из сидевших ткнулся лицом в песок.

Чабаны торопливо запрягли двух верблюдов. Одному пастуху они завязали веревку подмышки и спустили его в черное жерло колодца. Откуда-то снизу из-под земли раздался крик. Два чабана повели прочь от колодца запряженных в постромки верблюдов. Мокрая волосяная веревка зашуршала по песку. Потом она натянулась, и с нее посыпались на песок серебряные капли. Люди, не отрывая глаз, следили за ними. Двое иомудов подбежали и с усилием нагнулись над чем-то. Потом они выпрямились и вытащили из колодца безобразный распухший труп женщины.

— Скажи, пусть вычистят колодец, или всех перестреляю! — хрипел Ворон.

Он сидел на песке и смотрел на колодец. Он не знал, сколько людей дошло до Бал-кудука. Может быть, половина… Но тех, которые умирали сейчас тут, вблизи, можно было спасти водой из этого колодца. Несколько раз чабаны по очереди спускались в колодец. Верблюды монотонно ходили по песку. Иомуды извлекли какую-то падаль и несколько кусков войлока. Потом один из них подошел к Ворону и подал ему чашку желтой трупной воды, в которой плавали куски шерсти. Ворон зажмурился и поднес чашку ко рту. Но тошнота наполнила все его тело и сдавила горло. Красноармеец подошел и протянул руку.

— Не пей, — сказал Ворон, но при виде умоляющих глаз не мог вылить гнилую жижу на землю.

Кавалерист, задыхаясь от отвращения, схватил чашку и залпом выпил ее всю. В ту же секунду у него началась такая рвота, что он упал. Еще несколько человек подошли к колодцу. Магома взял ведро и вылил одному из них на голову. Человек не то закричал, не то заплакал и стал махать руками, как будто старался поймать капли дождя. Но вместе с благодетельной прохладой трупный смрад окружил его тучей. Он опустился на раскаленный песок и закрыл лицо руками…

— Командир, — сказал Магома, — потом нам будет еще хуже. Но два или три часа мы будем сильными людьми. Наши кони будут крепкими и, может быть, догоним хана.

— Правильно, обливай! Всех обливай, — как будто прокаркал Ворон. За соседними барханами находили людей и коней. Их обливали желтой, гнилой водой, и они, шатаясь, шли к колодцу. Так продолжалось довольно долго. Люди чувствовали облегчение, хотя каждый кусочек одежды нестерпимо вонял падалью. Потом людей у колодца прибавилось, и все стали обливать друг друга снова. Начался говор, и Ворон заметил, что к людям вернулся голос. Потом он увидел, что его эскадрон выстраивается. Нехватало восьми человек. Прежде всего, Ворон поспешил встать между первым рядом и верблюдами. Не теряя ни минуты, отряд тронулся вперед, спеша использовать передышку.

IX. Лицо Жажды.

Временное облегчение, доставленное обливанием, прошло очень скоро. Не более трех часов отряд двигался быстро. Потом шаг стал медленным и тяжелым. Не более чем через пять километров верблюд в середине каравана тяжело упал на колени и повалился на бок. Ворон с отчаянием увидел, что кубышки с этого бока были полны водой.

— Раздавило! Раздавило! — Песок задымился. Всадники бросились к темному месту.

— Воды! Давай воду! — хрипели осипшие безумные голоса. Люди избегали смотреть на командира и требовали воду от проводника.

— Дай хоть рот смочить, — угрожающе сказал один, надвинувшись с конем вплотную к Магоме.

— Воды нет! — коротко сказал Магома. В ту же минуту над его головой блеснул клинок, но удара не последовало. Ворон лениво смотрел вперед, как будто ожидая, когда окончатся пререкания.

— Как нет, а на верблюдах? — спросил другой, подозрительно оглядывая товарищей.