– Вы в самом деле считаете, что Катерина Эллис украла у вас деньги?

– Вы задали мне наводящий вопрос, как говорят юристы, – улыбнулась она. – Я не намерена отвечать прямо сейчас. По крайней мере, то, что я считаю, роли не играет.

– Все, конечно, упирается в доказательства, – заметил Мейсон. – И у каждого гражданина есть конституционные права, особенно в связи с обвинением в совершении преступления.

– Хорошо, я кое-что скажу вам, – заговорила она. – Я уже давно живу одна и, наверное, поэтому стала несколько подозрительна к людям и немного скрытна. В коробке из-под шляпы, которая стояла на полке в шкафу, у меня хранилось сто долларов. Я держала шкаф закрытым. Кто-то в него забрался и взял эти сто долларов из коробки. Вначале я обвинила Стюарта Баксли. Он, конечно, выразил негодование и первым обратил мое внимание на то, что если дело касается кражи, то больше возможностей совершить ее было у Катерины.

– Другими словами, именно он сфокусировал подозрение на Катерине и выдвинул обвинение? – сделал вывод Мейсон.

– Вы снова задаете наводящий вопрос, мистер Мейсон. Я не уверена, что должна обсуждать это, но я определенно хочу получить назад свои сто долларов. Для женщины в моем положении сто долларов – очень большая сумма.

Ее пронизывающие серые глаза смотрели на адвоката сквозь очки в стальной оправе.

– Очень большая сумма, – повторила она.

– Это было ровно сто долларов? – уточнил Мейсон.

– Да.

– Вы копили их в течение какого-то времени?

– Я не собираюсь обсуждать с вами свое финансовое положение, но все-таки скажу, что да, я копила их в течение некоторого времени. Я кладу деньги на счет в банке – по пять долларов. У меня там двести пятьдесят долларов. Я решила позволить себе сделать несколько покупок. Мне нужна кое-какая одежда. Я получила в банке новенькую, хрустящую стодолларовую купюру. Я не хотела носить в кошельке такую сумму наличными, поэтому спрятала их в месте, которое считала безопасным, – в коробке из-под шляпы в шкафу.

– А когда вы заглянули туда сегодня вечером, денег там не оказалось?

– Вот именно. А коробка была сброшена… Теперь, насколько я понимаю, этот детектив, которого пригласил Стюарт Баксли, собирается снять с нее отпечатки пальцев. По крайней мере попытаться.

– А сколько человек прикасались к коробке? – поинтересовался Мейсон.

– Я прикасалась.

– А когда вы обратили внимание Баксли на то, что деньги украли, он тоже до нее дотрагивался?

– Да, взял в руки и пытался найти какой-то ключ к разгадке тайны.

– А детектив, мистер Джордан?

– Нет. У мистера Джордана были с собой щипцы, и он брал коробку ими.

– Таким образом, на коробке остались отпечатки пальцев Стюарта Баксли, – сделал вывод Мейсон.

– Да, – подтвердила София Атвуд.

– Значит, если на ней обнаружат отпечатки пальцев Катерины Эллис, вы снимете со счета тот факт, что на ней имеются и отпечатки пальцев Баксли?

– Да, конечно. Его отпечатки находятся там по праву – он же поднимал ее в моем присутствии. А Катерине нечего было делать в моем шкафу.

– А если бы Катерина вместо Баксли отправилась с вами наверх и брала коробку в руки после пропажи, а потом обнаружилось, что на ней остались отпечатки пальцев Баксли, то вы посчитали бы, что деньги украл Баксли? – спросил Мейсон.

София Атвуд с минуту неотрывно смотрела на адвоката пронизывающим взглядом серых глаз, затем засмеялась и заявила:

– Вы, адвокаты, страшно любите запутывать людей. Я просто хотела, мистер Мейсон, чтобы вы знали, что я стараюсь быть справедливой. Пока я еще ни в чем не обвинила Катерину. Я просто объяснила вам ситуацию.

– Могу я спросить, как так получилось, что вас представляет Стюарт Баксли?

– Он меня не представляет.

– Но он утверждает обратное.

– Он хочет этого, и все. Я сама себя представляю.

– Насколько я понял, вы давно с ним знакомы?

– Да, какое-то время.

– Год?

– Не так давно.

– Месяц?

– Возможно.

– И у вас пропало только сто долларов?

– Да.

– Вы уверены, что это ровно сто долларов? – снова спросил Мейсон.

– Конечно, уверена. Одна хрустящая стодолларовая купюра.

– А в банке смогут подтвердить, что вы сняли эти деньги со счета?

– Естественно! Если я вам что-нибудь говорю, мистер Мейсон, я говорю правду. Я не люблю лгать.

Снова послышались шаги по лестнице. Делла Стрит, за которой по пятам следовал Леверинг Джордан, спустилась вниз. Джордан нес чемодан. Делла Стрит – небольшую сумку.

– Я взяла вещи, которые ей потребуются немедленно, собрала косметику, то, в чем спать, а также одежду на несколько последующих дней, – сообщила Делла Стрит.