– Вы были совершенно правы, у него на самом деле имеется кожаный «дипломат». Он принес его с собой и поставил на полу возле стула.

– Там был диктофон, – сказал Мейсон. – Не говорите ему ни единого слова. Впрочем, можете сказать: «Никаких комментариев». Когда приедете ко мне, разговаривать с ним буду я. Все понятно?

– Да.

– Хорошо, – сказал Мейсон. – Жду вас. Приезжайте без задержки.

– Они здесь, – сказала Делла Стрит.

– Ты имеешь в виду Сельму Ансон и агента страховой компании?

Секретарша кивнула.

– Пригласи их, – сказал Мейсон.

Делла открыла дверь в приемную и пригласила посетителей войти. Первой переступила порог Сельма Ансон, за ней вошел человек, внешне напоминавший добросовестного кабинетного работника. У Сельмы Ансон был растерянный вид напроказившей на уроке школьницы, которую отправили объясняться в кабинет директора. Мужчина, наоборот, агрессивно двинулся к столу.

– Как поживаете, мистер Мейсон? – спросил он, явно не рассчитывая на ответ. – Я – Герман Дж. Болтон, представитель страховой компании «Двойное страхование от несчастных случаев». Полагаю, вы понимаете, какие обстоятельства привели меня сюда?

Мейсон пожал его протянутую руку.

– Я никогда не отличался умением угадывать мысли на расстоянии, – сказал он. – Потрудитесь все объяснить как можно подробнее.

– Моя компания застраховала жизнь Вильяма Харпера Ансона на сто тысяч долларов. Этот человек умер тринадцать месяцев назад. В то время у нас не было оснований предполагать что-нибудь иное, кроме естественной смерти от пищевого отравления, как было сказано в свидетельстве о смерти. Мы оплатили полис. Миссис Ансон получила всю сумму и, как мне говорили, распорядилась ею весьма разумно. Вложила их в ценные бумаги, причитающиеся проценты вновь использовала и снова оказалась в выигрыше.

– И что? – спросил Мейсон.

– Теперь, – продолжил Болтон, – у нас есть основания полагать, что мы несколько поспешили. Мягко выражаясь, выплата страховки была преждевременной.

– Что вы имеете в виду, говоря о преждевременной выплате?

– Нам следовало продолжать расследование.

– Для чего?

– Возможно, нам не пришлось бы оплачивать полис мистера Ансона.

– На каком основании?

– Сейчас объясню.

– Очень интересно, – сухо сказал Мейсон. – Кстати, вы привезли письмо от юриста вашей компании, подтверждающее, что они не имеют ничего против вашей встречи со мной в их отсутствие?

– Нет, письма у меня нет, но я получил инструкции по телефону. Они предложили вам позвонить им, если недостаточно моего слова.

Сельма Ансон поудобнее устроилась в кресле. Болтон продолжал стоять, расправив плечи и бросая на Мейсона угрожающие взгляды.

– Садитесь, пожалуйста, – сказал ему Мейсон, указывая рукой на кресло.

Болтон с минуту поколебался, потом пристроился на краешке стула, стоявшего рядом со столом адвоката.

– Итак, – начал Мейсон, – ваша компания, возможно, допустила ошибку, поспешив с выплатой денег по полису. Что же могло бы изменить положение вещей настолько, что компания не выплатила бы страховки?

– Самоубийство, прежде всего, – сказал Болтон.

– Разве страховой полис не предусматривает произведение выплаты по истечении одного года, даже если причиной смерти явилось самоубийство?

– В страховом полисе мистера Ансона имелся специальный пункт, – сообщил Болтон. – В случае самоубийства компания не несет никакой материальной ответственности.

– Что заставляет вас думать о будто бы имевшем место самоубийстве?

– Я не предполагаю, что мистер Ансон покончил с собой. Я сказал, что дальнейшее расследование могло бы доказать факт самоубийства.

– В какой форме?

– Судя по всему, – сказал Болтон, – вы решили держаться от нас на почтительном расстоянии. Напрасно. Мы действуем на основе взаимного доверия, верим в силу дружеской взаимопомощи. И поэтому я не намерен утаивать от вас имеющуюся в нашем распоряжении информацию. Что вам известно о мышьяковом отравлении?

– Это необходимо для сообщения мне вашей информации? – спросил Мейсон.

– Если вы знаете, мы могли бы сэкономить время.

– Давайте не будем стараться экономить время, – сказал Мейсон. – Проблема сложная, наспех ее не обсудить.

– Очень хорошо, – сказал Болтон. – Мышьяк – весьма устойчивый вид яда. И нам стало известно, что мистер Ансон умер от отравления мышьяком, а не от пищевого.

– Продолжайте, – попросил Мейсон.

– Возможно, дело обстояло таким образом, – сказал Болтон, – что мистер Ансон, задумав покончить с собой и зная, что по условиям страхования смерть от самоубийства не дает права на получение денег по полису, решил все устроить так, чтобы его вдова жила безбедно. Поэтому он добавил немного мышьяка в пищу своих друзей, с которыми сидел за праздничным столом, чтобы вызвать у всех слабые признаки отравления, себе же увеличил дозу в несколько раз, чтобы добиться смертельного исхода.