Чёрт.

— Ты что там прячешься? — громко крикнул я. — Потому что я приду и вытащу тебя оттуда.

— Не смей заходить сюда! — крикнула она.

Я негромко рассмеялся. Как бы мне не хотелось воочию увидеть, чем она там занималась, перспектива оказаться в больнице меня не радовала. — Тогда поторопись. Мои яйца ждать никого не будут.

К тому времени как она вернулась, я нашел тёртый сыр и решил, что она не откажется от глазуньи с сыром. Я молчал, хотя знал, что она сидела сзади, сверля меня взглядом.

— Кэм, почему ты здесь? — наконец-то спросила она.

— Я уже сказал. — Я выложил яичницу на тарелку и поставил ее на маленький столик у стены. — Хочешь тост? Подожди. У тебя есть хлеб? Если нет, я могу…

— Нет. Тост мне не нужен. — Она смотрела на меня, широко раскрыв глаза. — Тебе больше некому надоедать?

— Есть масса людей, которых я мог бы осчастливить своим присутствием, но я выбрал тебя.

Она шевельнула губами, но не сказала ни слова и развернувшись на стуле, уселась, подтянув ноги к груди, и взяла вилку. — Спасибо, — пробормотала она.

Я поднял брови. — Хотелось бы верить, что это искренне.

— Искренне!

Я развернулся к плите. — Что-то я в этом сомневаюсь.

Последовали пару секунд тишины, а потом: — Я благодарна за яичницу. Просто не ожидала увидеть тебя здесь… в восемь утра.

Наблюдая за ней, я ждал, пока сварятся яйца. — Ну, по правде говоря, я планировал завоевать тебя своим бананово-ореховым хлебом, но увы. Так что вся надежда на мою вкуснейшую яичницу.

— Очень вкусно, но этим ты меня не завоюешь.

— О, поверь мне. — Я открыл холодильник и нашёл апельсиновый сок. Взял два стакана, разлил в них сок и поставил один перед ней. — Всё дело в хитрости. Ты просто этого ещё не понимаешь.

Она посмотрела на свою тарелку. — А ты есть не будешь?

— Буду. Я люблю варёные яйца. — Сев напротив неё я подпер подбородок кулаком. Её волосы почти оказались в тарелке. Она постоянно поправляла их. Какой же милой она была. — Так что, Эвери Морганстен, я весь твой.

Она резко подняла глаза. — Ты мне не нужен.

— Очень жаль. Расскажи мне о себе.

Пироженка поджала губы в тоненькую линию. — И часто ты так делаешь? Заходишь в квартиру к первой встречной и жаришь ей яичницу?

— Ну, ты не первая встречная, так что нет. — Я встал, чтобы проверить сварились ли яйца. — Я всегда любил делать сюрпризы девушкам.

Что было не совсем правдой. То есть, если я каким-то образом оказывался в чужой квартире и бодрствовал, то готовил завтрак, но так? Это было впервые. Но ей необязательно это.

— Серьезно? Ты обычно так делаешь?

Я взглянул через плечо. — С друзьями, да, а мы друзья, не так ли, Эвери?

Она пристально осматривала меня некоторое время, а потом положила вилку на стол. — Да, мы друзья.

— Наконец! — прокричал я. — Ты, в конце концов, признала, что мы друзья. И потребовалась всего неделя.

— Мы знакомы всего неделю.

— Всё равно заняло неделю.

Когда я стал поглощать яйца, она поинтересовалась, как быстро я могу перейти в разряд лучшего друга. Вернувшись обратно за стол, я встретил её пристальный взгляд. — Обычно, мне требуется пять минут, чтобы получить статус лучшего друга.

Крохотная улыбка появилась у неё на лице. — Тогда, полагаю, я просто странная.

— Может быть.

— Думаю, для тебя это необычно.

— Хммм? — Я очистил яйцо от последней скорлупы.

— Бьюсь об заклад, девушки сами вешаются тебе на шею. Сотни, наверно, убили бы за то, чтобы оказаться на моем месте, а тут я, с аллергией на твой хлеб.

Я поднял взгляд. — С чего бы? Потому что мое тело совершенно, как у бога?

Она откровенно рассмеялась, и этот дурацкий клубок снова образовался у меня в животе. — Я бы так далеко не заходила.

Пожимая плечами, я хихикал. — Не знаю. На самом деле, не задумывался об этом.

— Ты совсем об этом не думал?

— Нет, — я закинул в рот яйцо и вытер руки о салфетку. — Я думаю только о том, что важно.

Она оторвала свой пристальный взгляд от меня и стала играться со своим стаканом. — Так ты исправившийся бабник?

— С чего ты взяла?

— Слышала, ты был ещё тем ловеласам в школе.

— Серьезно? Кто тебе такое сказал?

— Не твое дело.

Я сделал глубокий вдох. У нее язык острый как бритва. — С твои язычком у тебя не так много друзей, верно?