Я уже дошел до двери, когда она, подскочив, как пружина и вцепившись руками в спинку дивана, окликнула меня:

— Кэм?

Когда я остановился, моё сердце начало биться с бешеной скоростью. — Что?

Она глубоко вздохнула, и на её лице появилось то искреннее выражение. — Сегодня был замечательный вечер. — Я улыбнулся и удивился, увидев улыбку в ответ. — Знаю. — Открыв дверь, я остановился и обернулся к ней. Эвери все еще стояла на диване на коленях и смотрела на меня. — Увидимся в понедельник.

— Хорошо.

Я не хотел уходить. — С утречка пораньше.

Её улыбка добралась до ее глаз. — Хорошо.

И впервые в жизни, я не хотел идти домой. Мне пришлось заставить себя выйти за дверь.

Прежде чем я выехал из города, Джейс шокировал меня своей эсэмэской о том, что хочет поехать со мной. Его поездки ко мне домой были обычным делом, но я думал, что на эти четыре выходных дня он поедет на ферму.

Он ждал меня в доме, в котором останавливался, когда был не дома — в общаге студенческого братства не далеко от кампуса. Я провел там много ночей, но не в последнее время, отключившись на диване в одной из множества комнат этого трехэтажного дома.

Садясь в машину, Джейс хлопнул в ладоши, потирая их. — Боже, становится чертовски холодно.

— Согласен. — Я завел машину и развернулся. — Ты разве не проводишь…

Он провел рукой по волосам, взъерошив их. — Есть еще бейсболка?

— Только та, что на голове. Дать?

— Нет. — Он сполз по сидушке, вздохнул и убрал волосы назад. — Они решили съездить в Пенсильванию, проведать каких-то там кузенов.

Я украдкой бросил взгляд на него, когда съезжал с главной дороги, направляясь к шоссе. — И ты не захотел ехать?

— Неа.

Что-то там было неладно, потому что Джейс никогда бы не отказался провести время с Джейком, но насколько я знаю Джейса, он чертовски разговорчив, когда готов к этому.

На полпути, Джейс отрубился и проснулся только когда я свернул на узкую дорожку, ведущую к дому моих родителей. Солнечные лучи пробиваясь сквозь листву деревьев, бросали мерцающие пятна на дорогу. Когда мы с сестрой были детьми, играли в прятки в этой роще.

Я проехал по дорожке за домом и припарковался у гаража, который помогал строить отцу во время моего отстранения.

В доме было тихо и тепло, когда мы вошли внутрь через заднюю дверь. В воздухе пахло тыквой, и я улыбнулся. Мама, похоже, что-то пекла. Хотя и было еще очень рано, но ни родителей, ни сестры дома не было.

Мы с Джейсом слопали тыквенный пирог под пиво. С задумчивым лицом он пошел наверх, в гостевую комнату, где обычно останавливался; я не стал к нему приставать и пошел в свою старую спальню.

Мама в ней ничего не поменяла, вот только убралась. Та же кровать стояла у стены посреди комнаты. Все мои трофеи стояли на стеллажах, которые смастерил отец. На телевизоре, который стоял на комоде и столе, которыми я очень редко пользовался, не было ни пылинки.

Я улыбнулся и поплелся в сторону кровати, скинув кроссовки. Было время, после инцидента с Терезиным бывшим парнем, когда я ненавидел эти четыре стены. Я ненавидел этот дом, этот город, этот штат и себя.

Рухнув на кровать, я прилег и закрыл глаза. Сейчас все было по-другому… лучше. Единственная проблема, что приходя домой, невозможно было не думать о том, что произошло в доме почти три года назад на День Благодарения, утром, когда Тереза наконец-то рассказала нам правду. Такой ярости я не испытывал никогда, только читал о ней в книгах.

Убийственная ярость. Она действительно существует и похожа на привкус крови во рту. И эта злость не исчезла ни спустя пару часов после того, как я узнал правду, ни после того, как я нашел этого кретина и отдал ему должок, познакомив с моими кулаками. Позже, этот гнев превратился во что-то неуправляемое, и он поглощал меня, как раковая опухоль.

Сейчас, думаю, я мог бы поступить по-другому в тот вечер, но я все еще ни на секунду не жалел о сделанном. Судья, адвокаты, общественные работы и еженедельные собрания не изменили этого, но когда я думал об Эвери, я хотел бы жалеть. Сомневаюсь, что она захотела бы иметь со мной дело, узнай она правду.

Мамины объятия были самые лучшие. Ее глаза блестели, и она отстранилась, сдавив мои плечи. Она все ещё была одета в белый халат, пришла домой сразу же после операции. — Вижу, ты нашёл пирог, который я оставила для тебя.

— Мне помогли.

Она расплылась в улыбке. — Джейс приехал с тобой?

Я кивнул и облокотился о стол. — Он спит наверху.

Она убрала назад пару прядей выбившихся из прически. — Уверенна, кое-кто будет очень рад узнать, что ты приехал с ним.