Но ведь проблема всё равно остаётся. Люди странные существа, они порой не замечают своего счастья, но становятся крайне чувствительными, стоит попытаться что–то у них отобрать, даже совсем чуть–чуть. Если Сильфи покажется, что я уже не люблю её так сильно как прежде, это будет большой проблемой.

— Давай посмотрим на примере. После того как Пол женился на Лилии, стала ли Зенит несчастной?

Несчастной, счастливой? Я конечно думал, что Пол немного пренебрегает ей. Но если подумать, это вовсе не было серьёзной проблемой. Всё осталось как прежде. Скорее они с Лилией даже стали ещё ближе, чем раньше и казались куда счастливее. Скорее это Пол, обзаведясь сразу двумя жёнами, стал немного несчастнее. Но это тоже своего рода счастье. И это счастье уже никогда больше не вернётся…

— ….Элинализ–сан, что вы пытаетесь мне этим сказать? — спросил я.

Вспомнив Пола, я снова ощутил горечь. Если я продолжу предаваться воспоминаниям, то грусть снова поглотит меня. Так что я просто хочу услышать к чему это всё.

— Рудэус, просто женись на Рокси. Ты ведь любишь её, верно?

Услышав подобное, я аж отшатнулся, выйдя из себя.

— …Ты серьёзно?

— Да, конечно серьёзно.

— Элинализ–сан, вы ведь её бабушка, да? Как вы можете говорить так? Вы ведь должны желать счастья Сильфи.

У меня нет права обвинять в чём–то Элинализ. Это я тут закрутил интрижку на стороне. Нарушил обещание данное Сильфи и переспал с Рокси. Не важно каковы были обстоятельства, таковы факты. Как я вообще могу пытаться перекладывать свою вину на кого–то ещё.

— Да я могу это сказать. Кому как не мне говорить это? — вызывающе ответила Элинализ, посмотрев на меня, — Возможно мне стоило сказать это как–то иначе, но ещё до того как я стала бабушкой Сильфи, я уже была близкой подругой Рокси.

Я не сразу понял, о чём это она. А потом осознал, что речь идёт о порядке, в котором они познакомились. Ведь с Рокси Элинализ подружилась задолго до того как впервые встретилась с Сильфи.

— Честно говоря, я уже просто не могу смотреть как страдает Рокси. Эта девушка действительно отдала тебе своё сердце. Её так тянет к тебе, и всё равно она собирается отступить и попытаться забыть. Лишь потому, что встретила тебя слишком поздно.

Если послушать, Рокси действительно жалко. Но если посмотреть с другой стороны, Сильфи, Сильфи тоже можно лишь пожалеть.

— Эта девушка, если она расстанется с тобой, она познает всю суровость этого мира. Кто знает, может в конце концов ей просто обманет какой–то плохой парень, который будет ужасно с ней обращаться, и в конце концов продаст в бордель за долги, где у неё родятся дети, которые даже не будут знать имени своего отца. Возможно ей даже придётся продавать своих детей…

— А это не слишком?

— Я знала женщин, что прошли через такое.

Её голос прозвучал слишком ровно и естественно. Неужели это был личный опыт?

— Можешь обвинять меня сколько угодно, но я хочу, чтобы Рокси нашла своё счастье.

— Я тоже этого хочу, но…

— Рудэус, если это ты, то всё возможно. Ты сможешь любить сразу и Рокси и Сильфи. Ты ведь сын Пола, ты должен был унаследовать его упорство.

Смогу ли я? Я смогу. Да, я смогу. Поскольку я одинаково люблю их. Я могу и я сделаю.

Но не слишком ли это? Хотя звучит так заманчиво. Всё складывается уж слишком хорошо для меня.

Нет. …Это всё шёпот дьявола, искушение. Не поддавайся.

— Нет, только Сильфи…

— Я не собиралась этого говорить, но… — прервала меня Элинализ, а затем тихо продолжила, — когда мы вместе выпивали в Базаре, Рокси сказала, что у неё уже месяц их не было.

— …Чего?

Месячных? Нет смысла притворяться, речь наверняка об этом. Но ведь тогда…

— Конечно, точно пока ничего не известно…

Нет, но мы ведь сделали это. В таком случае это возможно. Помнится тогда она ткнула кулачком мне в грудь. Это был намёк?

Понаблюдав за моим лицом, Элинализ продолжила.

— Рудэус, если Рокси беременна, что ты сделаешь?

Услышав это, я сразу вспомнил Пола. Пола, когда Лилия забеременела от него. Тогда Пол не заслуживал никакого сочувствия. Он совершенно растерялся и мне пришлось помочь ему. Я уважаю его, но не собираюсь повторять его ошибок.

— …Я приму на себя всю ответственность.

— И как?

— Женюсь на ней.

«Женюсь» я сказал. Я почувствовал, будто меня вынудили, но всё же я сказал так не только по этому.

Стоило произнести, это и словно камень свалился с плеч.