— Будьте осторожны. Я буду за вас держать кулачки.

— Спасибо. Все, конец связи.

— Что он сказал? — посмотрел на спутницу Петр.

— Похоже, мы стали виновниками зомбиапокалипсиса. Но это пока мелочи, если сравнивать с тем, что нас ждет впереди.

— Эта гроза скоро сведет меня с ума, — простонал Вейж Ли, заряжая свое оружие на заднем сидении большого военного внедорожника.

— Не ворчи. Ты еще не знаешь, что творится снаружи.

— Эх, давно я не стрелял по зомби. А то одни «крестоносцы» попадаются на пути.

— После этого, вряд ли корпорация сможет существовать дальше. Это конец. Они не смогут вновь скрыть все улики, как раньше.

— Я знаю. Сколько мы потеряли, чтобы остановить этих тварей.

— Главное, чтобы мы снова никого из нас не потеряли. Уже достаточно жертв. Я до сих пор себе не простил смерть Лизы. Вирус убил ее.

— Она была веселой. Всегда улыбалась, — с грустной улыбкой сказал Вейж. — Без нее не обходилась ни одна операция. Но после ее смерти наш отряд едва не канул в Лету.

— Остались только мы вдвоем, — улыбнувшись в ответ, посмотрел на друга Игорь. — И мы должны вновь искоренить эту заразу с нашей родной земли.

— Как думаешь, Влад исчез случайно? Или он с Энной заодно?

— Сначала Вика, потом Энна, теперь Влад… Я уже ничему не удивляюсь. Главное, что мы защитили ребятишек из лагеря. Они сейчас в безопасности. И это самое главное.

Они уже были на полпути к городу, где начинал зарождаться хаос.

1998 год. Москва.

— Отец! Отец, ты где?! — вошел в холл своего родного особняка Влад, снимая свою военную форму, на которой была вышита эмблема их отряда.

Их дом был довольно большим и роскошно обставленным. Он был построен в викторианском стиле и с первой же секунды притягивал к себе восторженные взгляды. Повсюду висели дорогие картины в позолоченных рамах, на которых были изображены предки молодого человека, стояла дорогая мебель, каждый уголок освещался уютным светом, от которого шло что-то теплое и родное.

Юноша, сняв ботинки, чтобы не пачкать ковры, стал медленно подниматься по парадной лестнице из красного дерева, над которой раскачивалась золотая люстра.

— Папа!

Тишина. Лишь тиканье часов было ему ответом, которые несколько секунд спустя пробили полночь.

Парень обреченно вздохнул и стал направляться по длинному коридору к кабинету отца.

И вдруг оттуда донесся чей-то душераздирающий вопль, и, оглушительный в ночной тишине, грохот бьющегося стекла.

— Папа?

Юноша вытащил из-за пазухи свой родной револьвер и едва слышно двинулся к доносящемуся шуму, затаив дыхание.

Дверь в кабинет отца была открытой.

Юноша заглянул в помещение и увидел в темной комнате фигуру отца, которая стояла к нему спиной около окна.

— Пап, ты чего не отвечаешь? С тобой все в порядке?

Но мужчина продолжал молчать и что-то тихо бубнил себе под нос.

— Отец. Да что с тобой? — юноша медленно подошел к нему и хотел дотронуться до его плеча, но не успел.

Отец резко развернулся и издал оглушающий визг, напоминающий своим звучанием крысиные вопли.

Перед ним стоял вовсе не отец, а кто-то другой, только с его внешностью. Кожа некогда красивого солидного мужчины покрывала гниль и слизь, с губ капала свежая кровь, а глаза не выдавали никаких мыслей и эмоций, кроме ярости и голода.

Парень машинально, не веря своим глазам, нажал на курок и с одного же выстрела разнес отцу, который обратился в зомби, голову.

Когда гнилое тело рухнула на землю, истекая черной зловонной жидкостью, Влад с трудом мог дышать и стоять на ногах.

Его одолела паника и ужас. Он не верил, что все это реально. Но так и было. Его отец мертв.

Две недели назад.

— Влад? Ты чего задумался? — потряс по плечу друга Игорь.

— Вспомнил, как я разнес башку своему отцу.

— Нашел что вспоминать. Ты тогда поступил правильно, иначе бы он тебя, не моргнув, съел и попросил добавки.

— Знаю, но… Это до сих пор не может оставить меня в покое. Я тогда впервые так сильно испугался. Мне казалось, что весь мир вокруг меня умер, что никогда не будет таким, как прежде.

— Твой отец умер от своего же детища, которое он вынашивал, чтобы уничтожить весь мир.

— Я это прекрасно понимаю. Но он всегда защищал меня, был на моей стороне. А я с такой легкостью убил его.