Annotation
Прокопович Мария Витальевна
Прокопович Мария Витальевна
Жернова
Автобус остановился и тут же уехал. Единственным человеком, сошедшим на этой остановке, был лишь весьма заметный молодой человек. Его высокий рост, превышающий средний показатель, ярко выделял мужчину в толпе.
Резко дёрнув головой то вправо, то влево, он вернул её в изначальное положение, сделал глубокий вдох... и такой же глубокий, разочарованно-злой выдох. Раздраженно цыкнув, он поправил сумку на левом плече, сжал правой ручку чемодана на колёсиках и пошёл вперёд.
Знаки были не читаемы от слова 'совершенно'.
'Зачем их мыть, если тут только свои?' - как любила повторять его бабушка.
Вон тот дом в четыре этажа собирались взорвать ещё когда он был пяти летним ребёнком. А этот забор? Он до сих пор помнит, как местные мальчишки и девчонки зловещим шепотом рассказывали друг другу, что здание за этим забором - секретная государственная лаборатория, в которой из обычных людей делали мутантов.
'Какая лаборатория? Кондитерская это! А забор высокий, что б взрослые сахар с мукой и шоколадом не подворовывали, а вы - малолетки проклятые - продукцию! Лаборатория!.. Тьфу, ты!..' злобно плевался дед, когда услышал подобное.
Мужчина предпочитал не вертеться. Он всегда шёл с высоко поднятой головой, смотрящей чётко вперёд, и не вертел ей даже когда хотел посмотреть по сторонам. Лишь резко и быстро двигал глазами. 'Ты так ходишь... словно кукла' - говорили ему редкие знакомые. Но это его не волновало. Ему было всё равно. Меняться только из-за того, что остальным он кажется инородным?
Нет.
Почему он взял с собой рабочую сумку? В ней же почти ничего нет, можно было бы засунуть её в чемодан. Ведь сейчас совершенно неудобно ходить.
Зачем он вообще смотрел по сторонам? А, точно, ему нужен... да, вот этот дом - с тёмно-ореховым забором и зелёной калиткой.
Поднявшись на крыльцо, он постучал дверным молотком. Открыла ему молоденькая девушка, что испуганно ойкнула, увидев его рост.
– Мистер Мак'гран ещё здесь?
– Сухо спросил он, наклоняясь к ней, как суровый взрослый к ребёнку.
– Да.
– Полузадушено пискнула она, испугавшись ещё и его 'мёртвых' серо-фиолетовых глаз. У неё глаза тоже были интересного цвета - желтый с примесью серого. Почти у всех, живущих в этом захолустье, глаза были странного цвета, из-за чего все приезжие и верили в существование лаборатории. Ни у кого не было 'чистого цвета' - только смешение двух, а порой и трёх цветов.
– Передайте ему привет от Лауса-старшего.
– Девушка всё так же испуганно кивнула.
– До свиданья.
Спустившись с крыльца и покинув территорию участка, он вернулся на предыдущую дорогу. Сейчас ему надо дойти до гостиницы, где он снял номер. Пока на пару дней, а там... потом решит.
Пока он шел до угла, он чувствовал испуганный, нервный взгляд девушки.
Ключ от номера он получил едва выйдя из поезда. Хозяин гостиницы не ожидал требования отправить конверт с ключом до востребования на вокзал. Но это его не волновало - ему так было гораздо удобнее. Поэтому, не поздоровавшись, и не зарегистрировавшись (это уже должен был сделать сам хозяин гостиницы - опять-таки, по договорённости) мужчина уверенно поднялся на второй этаж и направился в конец жилого крыла.
Замок на двери поддался с трудом - им явно нечасто пользовались. Он взял один из номеров 'люкс'. Хотя, по внешнему виду так не скажешь - две тесные комнатушки и узкая ванная.
У самого входа стояла тумбочка, а на ней лежала самая нужная сейчас вещь - табличка с надписью: 'Не беспокоить'. Повесив её снаружи, он с злым цыканьем, заметил, что замки здесь сделаны странно - дверь на ключ можно было закрыть лишь снаружи. Поставив на пол сумку и отодвинув чемодан, он без труда сдвинул тумбочку, дабы подпереть косяк - дверь открывалась внутрь.
Не разуваясь, он затащил вещи в спальню. Бросив их на кровать, он вернулся в прихожую. Стянув и с силой встряхнув джинсовую куртку (раздался еле слышный хлопок), он повесил её на крючок на двери, а вот обувь он снимать не стал - кто знает, что здесь на полу.
В комнатах были розетки. И это хорошо. Достав из чемодана электрическую плитку, он принялся готовить. Яйца, лично собранные на соседней от его прошлого дома ферме, молоко, полученное там же под его чутким надзором, сахар, несколько раз просеянный, листья чая, перебираемые несколько раз, куски мяса, вырезаемые лично им - эти и многие другие продукты безумно бесили его родителей. Особенно то, что даже после такого он всё равно перепроверял их.
'Такой же псих-параноик, как и твой дед!' зло кричала мать, когда вновь и вновь сталкивалась с его... странностями.