— Не очень много. Все морепродукты мороженные, а рыбная похлебка — из банки. Стейк — сносный. Я всегда заказываю одно и то же, когда здесь бываю. Филе миньон, среднеподжаренное, с печеным картофелем, салат с сыром и яблочный пирог на десерт.

Если перед этим выпить два мартини, можно подумать, что это четвертая лучшая еда, которую ты когда-либо ел. Лучше только любой гамбургер с сыром.

Я улыбнулась. Он флиртовал, неизвестный доныне аспект его личности.

— Надеюсь, вы ко мне присоединитесь.

— Спасибо. Буду рад. Не люблю есть в одиночестве.

— Я тоже.

Подошла официантка и мы заказали напитки. Признаюсь, я лечила свою усталость посредством мартини, но это было быстро и эффективно, и я наслаждалась каждым моментом. Пока мы говорили, я произвела ему скрытую оценку. Интересно, как меняется облик человека, когда мы узнаем его лучше. Первое впечатление, возможно, самое точное, но бывают случаи, когда лицо претерпевает изменение, которое кажется почти магическим.

Что касается Дуайта Шейлса, то казалось, что более молодая персона обитает в пятидесятипятилетней оболочке. Его скрытая личность становилась более видимой для меня, когда мы говорили.

Я слушала двумя глазами и одним ухом, пытаясь распознать, что происходит на самом деле.

Мы, как будто бы, обсуждали, как проводим свободное время. Он склонялся к пешим походам, я же развлекалась изучением уголовного кодекса Калифорнии и пособий по угону машин. Пока его рот издавал звуки о нападении клещей в недавнем походе, его глаза говорили что-то другое. Я отключила мозг и включила на полную мощность свой приемник, настраиваясь на его волну. Этот мужчина был эмоционально доступен. В этом заключалось подсознательное послание.

Кусок салатного листа свалился с моей вилки, и рот закрылся на пустых зубцах. Я постаралась действовать так, будто предпочитаю есть салат таким способом.

Посередине трапезы я изменила тему разговора, поинтересовавшись, что будет, если мы поговорим о личном.

— Что случилось с вашей женой? Я так поняла, что она умерла.

— Рассеянный склероз. У нее несколько раз была ремиссия, но потом все возвращалось.

Это продолжалось двадцать лет. В конце она ничего не могла делать самостоятельно. Если подумать, ей повезло больше, чем другим. Некоторые очень быстро выходят из строя, а она была в инвалидном кресле только последние шестнадцать месяцев.

— Мне очень жаль. Это звучит ужасно.

Он пожал плечами. — Это так и было. Иногда казалось, что она выздоровела. Долгие периоды без симптомов. Паршиво то, что ей вначале поставили неправильный диагноз. У нее были небольшие проблемы со здоровьем и она обратилась к местному костоправу, с жалобой, как она думала, на подагру. Конечно, когда она попала к нему в руки, он наметил полную программу всякой ерунды, что только отложило нормальное лечение. Подвывих третьей степени. Вот что у нее было, по его словам. Мне надо было подать на эту сволочь в суд, но что бы это дало?

— Она, случайно, не была пациенткой доктора Дюнна?

Он покачал головой. — Я в конце концов заставил ее показаться специалисту в городе, а он отправил ее на обследование. Думаю, это не имело значения для окончательных анализов.

Возможно, в любом случае, все бы кончилось одинаково. Она переносила все гораздо лучше, чем я, это уж точно.

Я ничего не могла придумать, чтобы ему сказать. Он немного поговорил о ней, потом перешел на что-то другое.

— Можно вас спросить о ваших отношениях с Шаной Тимберлейк?

Он, кажется, немного поколебался.

— Конечно, почему нет? Она стала для меня хорошим другом. С тех пор, как умерла моя жена. Я провел с ней много времени. У нас нет интрижки, но мне нравится ее компания.

Я знаю, что языки в городе болтают, но черт с ними. Я слишком старый, чтобы переживать из-за таких вещей.

— Вы ее видели сегодня? Я ее искала.

— Нет, не думаю.

Я подняла глаза и увидела входящую в дверь Энн Фаулер.

— О, Энн пришла.

Дуайт повернулся и с удовольствием помахал ей. Когда она подошла, он встал и позаимствовал стул у соседнего столика.

Энн по-прежнему пребывала в скверном настроении. Она излучала напряжение, рот был крепко сжат. Если Дуайт это заметил, он не подавал вида.

Он придержал ее стул. — Хотите что-нибудь выпить?

— Да, шерри. — Она помахала официантке, до того, как он успел это сделать. Он сел. Я заметила, что Энн избегает встречаться со мной взглядом. Энн пьет? Это казалось странным.

— Вы ели? — спросила я.

— Вы могли бы сказать, что не будете ужинать с нами сегодня.

Я почувствовала, как щеки мои вспыхнули от ее тона.