Подойдя к «Святилищу», я посветила на землю. Среди листьев лежали три сигаретных окурка. Я наклонилась ниже. «Кэмэл» без фильтра. Шанина марка.

Тишина была прервана прерывистым высоким воем сирены со стороны шоссе. Странный бриз, влажный и ледяной, прошумел ветками деревьев. Из-за сильного запаха минеральных источников было трудно отследить какой-то другой запах. Мне доводилось находить трупы по запаху, но не в этом случае. Ванна была закрыта чехлом. Я немного поколебалась и подняла его. Сильный запах серы ударил мне в нос. Вода в ванне была густо-черной и гладкой, как стекло. Над ее поверхностью поднимался туман. Я почувствовала, как мои губы поджались. Я не собираюсь опускать туда руку, ребята. Я не собираюсь запускать туда руку по локоть и шарить в глубине в поисках тела Шаны. Я почти физически ощутила под пальцами мягкие волнистые волосы. Потом до меня дошло, что если бы Шану убили и бросили сюда, она бы сейчас всплыла, поддерживаемая накопившимися газами… вроде игрушки для бассейна. Меня перекосило. Иногда мне делается дурно от собственных мыслей.

На уровне колен была деревянная дверца, которая, очевидно, вела к отопительным приборам и помпе, убранными с глаз долой. Я потянула дверцу. Тело было втиснуто туда, сложенное пополам, окровавленная голова покоилась у моих ног, незрячие глаза уставились на меня.

Звук поднялся в моем горле, как желчь.

— Не двигаться!

Я подпрыгнула, оглядываясь, рука прижата к колотящемуся сердцу.

Элва Дюнн стояла там, с фонариком в левой руке.

— Господи, Элва. Вы напугали меня до смерти.

Она быстро взглянула на тело Шаны, испугавшись гораздо меньше, чем я. Я заметила у нее в руке маленький полуавтоматический пистолет, направленный мне в живот.

Спецы по оружию с презрением относятся к 22-ому калибру, очевидно, убежденные, что оружие не заслуживает внимания, если не пробивает дырку с кулак величиной. К сожалению, Элва об этом не слышала и выглядела так, как будто готова просверлить мне второй пупок, прямо над первым. Дайте пуле из маленького пистолета 22 калибра вспороть вам живот, и посмотрим, как хорошо вы будете себя чувствовать.

— Мне позвонил мужчина и сказал, что Бэйли Фаулер где-то здесь. Стойте на месте и не двигайтесь, или я буду стрелять.

Я подняла руки, как это делают в кино, думая ее успокоить.

— Эй, тут нет никакого Бэйли. Только я, и я не делаю ничего плохого. — Я показала на тело Шаны. — Надеюсь, вы не думаете, что я это сделала.

— Чушь. Конечно, это вы. Почему же еще вы здесь?

Я услышала звук сирены, приближающийся по дороге внизу. Кто-то, наверное, позвонил и в полицию. Упомяните имя Бэйли, и вас обслужат очень быстро.

— Слушайте, опустите пистолет. Как перед богом, я увидела ключи Шаны в коробке для потерянных вещей сегодня днем. Я подумала, что она должна быть здесь, и решила проверить.

— Где оружие? Что вы с ней сделали, ударили бейсбольной битой?

— Элва, она мертва уже несколько дней. Она, наверное, была убита в среду ночью. Если бы я сделала это только что, кровь была бы ярко-красной и била струей. — Ненавижу, когда люди не понимают элементарных вещей.

Элва огляделась и нервно пошевелилась. Доктор Дюнн говорил, что она параноидальная шизофреничка, но что это значит? Я думала, что в наше время все эти люди ходят под действием торазина, безмятежные, как скала. Эта женщина была крупной, один из этих северных типов. Я уже представляла, на что она способна. Если она ударила меня ракеткой, что она сделает с пистолетом в руке? Два полицейских с фонариками поднимались по тропинке. Ситуация не выглядела хорошо.

Я перевела взгляд на брюки Элвы и подняла брови.

— О, вау. Я бы не стала волноваться, но у вас по ноге ползет паук, размером с теннисный мяч.

Она должна была взглянуть. Как бы она удержалась?

Я выбила ногой пистолет из ее руки. Он взлетел, перевернулся и исчез в темноте. Я кинулась на нее, сбивая с ног. Элва вскрикнула, упала навзничь и покатилась вниз.

Первый полицейский добрался до середины холма. Я засунула фонарик в карман и бросилась бежать. Я не была уверена, куда направляюсь, но надеялась добраться туда быстро. Я повернула под деревьями, направляясь к пожарной дорожке, решив, что какое-то время могу бежать беспрепятственно. Плимут Шаны перегораживал дорогу, так что даже если машина шерифа поднимется сюда, у них будут проблемы проехать. Я производила слишком много шума, чтобы услышать, гонится ли кто-нибудь за мной, но казалось умнее считать, что копы следуют за мной по пятам. Я ускорила бег, перелетев через ствол дерева на своем пути.

Пожарная дорожка круто пошла вверх, заканчиваясь у ворот проволочной ограды, которая тянулась в обе стороны. Я разбежалась и прыгнула, ухватившись за столб ворот. Шлепнулась по другую сторону, перевернулась и встала, сдерживая стон. Падение впечатало пистолет прямо в ребра. Очень больно.

Я продолжила путь, направляясь вверх. Холм понижался к неровному лугу с пятнами дубов и манзаниты. Луна не была полной, но ее было достаточно, чтобы осветить кочковатое поле, через которое я бежала. Я должна была быть почти в полукилометре от дороги, в месте, недоступном для машин, и отчаянно нуждалась в отдыхе. Я взглянула через плечо. Не было никаких признаков погони. Перешла на трусцу и высмотрела яму в траве. Опустилась туда, задыхаясь, промокая вспотевшую бровь рукавом водолазки. Какая-то крылатая тварь спикировала рядом со мной и затем улетела, видимо по ошибке приняв меня за что-то съедобное.

Ненавижу природу. Правда. Природа состоит из палок, грязи, обваливающихся мест, кусающихся и жалящих тварей и дикостей, слишком многочисленных, чтобы перечислять.

И я не единственная, кто так чувствует. Человек строил города с начала времен, только чтобы избавиться от всего этого. Сейчас мы на пути к Луне и другим бесплодным местам, где ничего не растет, и где вы можете поднять камень без того, что что-то выпрыгнет на вас.

Чем быстрее мы там окажемся, тем лучше, так я считаю.