– А еще любимое животное может наградить вас глистами, особенно при поцелуях. В общем, двумя уколами бициллина не отделаетесь, – констатировал он.

Последнее замечание вызвало в последних шеренгах ожесточенную дискуссию.

Одни яростно доказывали, что бициллин все лечит. Другие – что доктор прав, два укола от глистов не помогут, надо минимум четыре.

Третьи спорили с четвертыми, когда нужно целовать животное – до или после, и не могли определиться. Пятые пытались узнать, что такое бициллин и где его взять.

Третьи спорили с четвертыми, когда нужно целовать животное – до или после, и не могли определиться. Пятые пытались узнать, что такое бициллин и где его взять. Штатные острословы-гаеры тут же объяснили молодым лейтенантам, что это неотъемлемая часть «личного набора офицера-подводника». Туда входят: упаковка презервативов, упаковка боевых шприцев с бициллином, 100 граммов спирта для дезинфекции, пластиковая мензурка, набор порнографических карт, русско-английский разговорник. Первые четыре позиции составляют повседневный комплект, а вкупе с двумя последующими – боевой. Повседневный получается по рапорту на имя начальника медслужбы бригады, до боевого пополняется по рапорту на имя начальника политотдела, как правило, перед выходом в море. В рапорте подробно указывается, для чего испрашивается каждая позиция. Например, карты – «для снятия напряжения в дальнем морском походе», разговорник – «для общения с женщинами легкого поведения в иностранном порту», ну а предыдущие – «для сохранения здоровья»

– Кстати, политотдел жмется – в последнее время карты одни и те же выдает, мы уже к этим женщинам привыкли, как к женам …

– Как всегда, все новенькое себе оставляют…

– А я вообще в прошлом походе бэушную колоду получил, отомстили за неготовность к политзанятиям, – пробасил кто-то и в подтверждение помахал в воздухе засаленными картами.

– Да и не хватить может перед походом-то. Я лично после построения пойду получать, да и вы, ребята, можете, по аттестату раз положено, пусть дают…

Волшебное слово «аттестат» сыграло свою роль. Еще в училище каждого курсанта инструктируют, что снабженцы часто не додают положенное по аттестату… (Тех, кто написал рапорта, потом проверяли на венерические заболевания. Другим, сделавшим заявку на «боевой» комплект, и шутникам в том числе, политотдел занес в личные дела такую инфекцию…).

Первая шеренга, лишенная возможности дискутировать, рыдала от смеха…

Смех перешел в конвульсии после: «Равняйсь, смирно! Слушай приказ…»

Комбриг жестом остановил начальника штаба – и так все ясно, да и народ подзамерз. И выдал. Конгениальное:

– Приказываю: е…ря сослать на Шумшу, а его б… сегодня же зарезать!

Плац взорвался таким громовым хохотом, что контуженые вороны попадали с веток, в домах захлопнулись форточки, жалобно замычали коровы на подсобном хозяйстве, военно-морской пес Шкентель укакался, а у жены минера с Б-33 преждевременно (на 2 месяца раньше) отошли воды.

– Не пойму, что здесь смешного, – обиженно сказал командир береговой базы, незаслуженно причислявший себя к бригадному начальству, потому считавший себя вправе подать голос на общем построении без разрешения.

– Мы и раньше непригодных к службе матросов отправляли на остров Шумшу…

После этого смех достиг силы ударной волны ядерного взрыва, лодки закачались у причалов, а люди начали падать на холодный, припорошенный поземкой асфальт и корчится, шевеля конечностями, как шевелит жук, перевернутый на спинку.

Приказ был выполнен.

Свинья оказалась на удивление вкусной.

Правда, на некоторое время экипажи лодок отказались от получения призовых поросят.

Есть такая, еще с войны, традиция. После успешной боевой службы или зачетных стрельб экипажу лично командир бригады вручает розово-золотистого, благоухающего, зажаренного до хрустящей корочки молочного поросенка.

Причину очень популярно раскрыл наш старпом:

– С-с-сука, а не матрос. Ну не могу я после него наших бригадных поросят жрать. Каннибалом себя чувствую…

Зато командиры лодок, очень не любившие командира береговой базы, получили убийственную аргументацию в опровержении его докладов о неубранной территории, пропаже вилок и ложек из офицерской столовой на столах такого-то экипажа.

– А у вас свиней е…, – говорили они, и тот замолкал. Комбриг посмеивался в усы.

Он тоже не любил выскочек.

Женился комбриг тоже оригинально. Дело в том, что, дожив до сорока двух лет и став адмиралом, он ни разу не осквернял себя браком. Как у всякого старого холостяка, у него были устоявшиеся вредные привычки. На выходные он летал в Магадан. Пить пиво.

В Петропавловске не было пивзавода. Пиво было деликатесом, как, скажем, икра на материке. Его привозили из Магадана в малых количествах. Очередь за пивом всегда сопровождалась в Петропавловске грандиозной дракой. Поэтому комбриг летал в Магадан. К истокам. Рейс был коротким. Экипажи самолетов знали пассажиров, а пассажиры – экипажи. Вылет после полудня, возвращение после полудня на следующий день. В бухте Завойко, в Петропавловске, всегда к этому времени стояла подводная лодка, готовая доставить комбрига в базу.