— Здесь?

— Мы не уверены. — Я быстро описала ей девушку. — Мы говорили с местными дантистами, надеясь найти ее по описанию зубов. Я подумала, если поговорить с учителями, они могут что-то вспомнить.

Она безучастно уставилась на меня. — Вы должны поговорить с мистером Эйченбергером. Он директор. И мы не разглашаем сведения о наших учениках.

— Мне не нужны сведения. Я только хочу узнать ее имя. — Я раздраженно посмотрела на нее. — Не понимаю, в чем проблема.

— Только мистер Эйченбергер имеет право обсуждать информацию об учащихся.

— Ладно. Можно с ним поговорить?

— Я проверю, но я должна посмотреть ваши документы.

Я достала из сумки бумажник и открыла его, чтобы показать фотокопию своей лицензии.

Она пересекла офис, направляясь к закрытой двери с табличкой: Лоренс Эйченбергер, директор. Она постучала и вошла. Через минуту дверь открылась и появился мистер Эйченбергер с Адриенн Ричардс позади.

Мистер Эйченбергер был мужчиной лет шестидесяти, в очках, с редкими, мягкими белыми волосами и носом-луковкой. Он держался официально.

— Как я понял, у вас проблемы с одним из наших учащихся.

— Вовсе нет. — Я еще раз повторила свои объяснения.

До того, как я закончила, он покачал головой. — Нет, за время моей работы. Вы можете попробовать Локаби. Это альтернативная школа.

— Правда? Я и не знала, что есть еще одна.

— Это на Кеннеди Пайк, белое здание, напротив городского кладбища. Вы ее не пропустите.

— К кому конкретно лучше обратиться?

— К миссис Бишоп, директору. Возможно, она сможет помочь.

— Вы сами не знали девочку?

— Если бы знал, я бы сказал.

— А ваш ассистент?

— Миссис Ричардс тогда здесь не работала.

— Очень плохо. — Я достала визитную карточку и написала сзади телефон мотеля. — Я буду в «Оушен Вью» пару дней. Буду очень благодарна, если вы вспомните что-то, что может помочь.

Я решила больше ничего не предпринимать, пока не увижу Долана, и отправилась в мотель. Припарковалась перед его комнатой и постучала в дверь. Снаружи был слышан приглушенный шум включенного телевизора. Долан, видимо, не услышал стук, потому что не отозвался. Я подождала и попробовала снова. Ничего. Возможно, он был в душе, или где-нибудь еще.

Я прошла к офису и заглянула в дверь. Дежурная, молодая девушка, сидела на стуле, перелистывая журнал. Она жевала жвачку.

Я спросила — Вы не видели мужчину из комнаты 130? Он должен ждать меня, но не открывает дверь.

— Вы говорите о пожилом мужчине? Он ходил за сигаретами, но вернулся.

— Давно?

— Час назад.

— Позвоните, пожалуйста, в его комнату.

Она взяла трубку, надув пузырь, пока набирала номер. Телефон прозвонил раз пятнадцать. — Наверное, он ушел опять.

— Можете вы пойти со мной и открыть комнату своим ключом?

— Нет. Я здесь одна и не могу уйти.

Мне это совсем не нравилось. Я вернулась к его комнате и постучала почти так громко, как сельские жители в дверь замка Франкенштейна. Ничего. Я обошла вокруг здания. Все окна ванных были слишком высоко. Вернулась и встала перед дверью. Почему он не отвечает?

Я достала из сумки бумажник. В одном из отделений, за водительскими правами, хранился набор отмычек.

Я приступила к работе. Хотя большинство механизмов замков похожи, есть варианты, которые могут свести с ума начинающего взломщика. Обычно мне нужно несколько попыток. Я манипулировала своим маленьким инструментом, глядя одним глазом на парковку. Если Долан ушел, мне не хотелось, чтобы он поймал меня, взламывающей его комнату. И меня совсем не радовало, если один из жильцов, наблюдая за мной из-за шторы, вызовет полицию. Наконец замок поддался. Я открыла дверь и вошла. — Лейтенант Долан?

Он лежал на кровати, одетый. Его дыхание было поверхностным, а лицо — серым.

— Я слышал, как ты стучала, но был в ванной. Мне нехорошо.

— Вижу. У тебя боль в груди? — Вблизи был виден липкий пот на его лбу и щеках.

Он почти незаметно качнул головой. — Давит. Тяжело дышать. Как будто слон сидит на груди.

Я взяла трубку и набрала 911.

Казалось, что скорая помощь не приедет никогда, хотя, на самом деле, ей потребовалось не более шести минут. Я ждала на парковке и могла показать дорогу. Женщина-водитель и два медицинских работника вышли из машины и понесли свое оборудование в комнату Долана.

Через несколько минут его положили на каталку и доставили к машине. Мне объяснили, как доехать до больницы. Я убедилась, что дверь в комнату закрыта и поехала за ними.

В больнице я устроилась в комнате ожидания. Ряды соединенных стульев были расставлены вдоль стен. Кто-то принес украшение на Пасху — корзину пластиковых яиц, лежащих на невозможно зеленой бумажной траве.

Я не могла сидеть спокойно, отправилась в холл, и спросила у проходившей медсестры, где найти телефон. Меня послали в вестибюль, за два коридора. Я набрала домашний номер Стэси, заплатив за звонок кредитной картой. Через два гудка он поднял трубку и я рассказала ему о случившемся.