– Моё солнышко, вот мы и вместе. Теперь нас никто и никогда не разлучит.

– Да, мой любимый. Мы всегда будем рядом, – ответила я, одетая в пошитое у портнихи свадебное платье.

– Ты такая красивая, – прошептал Игорь, глядя мне в глаза, – тебе так к лицу это наряд.

– Я старалась для тебя, – обняла я Игоря и мы слились в страстном поцелуе.

Вдруг ко мне подошла женщина с длинными волосами, чем-то похожая на меня, в белом одеянии, резко дёрнула меня за руку и произнесла:

– Ступай отсюда прочь немедленно, Марина. Тебе пока здесь не место, поняла?

– Я без Игоря никуда не уйду, – упрямилась я и прижималась к нему.

– Ещё как уйдёшь, прочь отсюда!

Женщина толкнула меня, и я очутилась за какой-то дверью, потом в каком-то туннеле, в конце которого струился яркий свет, переливающийся цветами радуги. Я лишь ощущала состояние невесомости и необычайной лёгкости…

***

Я открыла глаза и не поняла, где нахожусь. Я повернула голову и ойкнула от резкой боли. Голова была перебинтована. Я попыталась сесть, но ощутила в правой ноге какой-то груз и ноющую боль.

– Деточка, ты очнулась. Ну, Слава Богу, – чей-то старушечий голос пробормотал рядом.

Я осторожно повернула голову и увидела женщину в байковом халате, лежащую на койке с подвешенной ногой в гипсе.

До меня начал доходить смысл произошедшего, я догадалась, что нахожусь в больнице. В этот момент распахнулась дверь, вошёл мой брат Костя, одетый в замшевый тулуп и норковую шапку.

– Сеструха, ты оклемалась, наконец! Вот это счастье! Ну, а мы уже все переполошились!

Костя подошёл ко мне и потрепал меня по щеке.

– Костя, ты приехал. А мама где? – спросила я пересохшими губами.

– Маманя наша на работе. Сейчас выйду, позвоню из автомата, обрадую, что её дитя очнулось, – с улыбкой, но со строгостью в голосе произнёс брат и посмотрел на меня.

Костя слегка изменился, возмужал. Армия пошла ему на пользу. На его щеках была щетина. Неужто будет, как папа, отращивать бороду? Но он же ведь ещё так молод.

Мне почему-то стало стыдно за совершённый мной поступок. Но я была в жутком отчаянии, ошарашенная новостью о смерти Игоря. В данный момент меня снова охватило чувство тревоги и безысходности. Я и сейчас не хотела мириться с жестокой реальностью. Почему я осталась жива и не умерла? И вообще, что меня ждёт теперь? Я боялась пошевелиться, так как не знала ещё толком, что у меня покалечено. А если я останусь на всю жизнь инвалидом? Мысли, словно ураган, захлестнули моё сознание. Словно на зов моей души, вошёл мужчина высокого роста в белом халате. Остановившись около моей койки, он произнёс:

– Любезнейшая Марина! Ну, поздравляю вас со вторым рождением! И следует добавить, что вы родились в рубашке. Вам крупно повезло.

– Доктор, что со мной? – спросила я и отвела в сторону глаза.

– По сравнению с тем, что могло произойти на самом деле после падения с такой высоты, вы просто отделались лёгким испугом. У вас сотрясение мозга и закрытый перелом голени. Вы угодили при падении в таявший сугроб, и это было ваше счастье. Упади вы на голую землю, может, мы бы и не разговаривали сейчас, – с лёгкой ехидной иронией в голосе пояснил доктор.

– А когда меня выпишут?

– Дня через три, не раньше. Вас нужно ещё проколоть лекарствами, потом сможете возвращаться к маме и папе. А сейчас, будьте добры, подождите в коридоре, – обратился врач к моему брату, – сейчас время для инъекций.

– Конечно, доктор. Я заодно позвоню маме. Обрадую её.

Костя подмигнул мне и удалился. Врач подошёл к рядом лежащей женщине, задал ей пару дежурных вопросов, потрогал её ногу. Едва он удалился, в палату вошла медсестра с металлическим стерилизатором в руках. Осторожно перевернув меня набок, она поставила мне слегка болючий укол. Я обратила внимание, что одета в свою любимую фланелевую ночнушку. Наверняка позаботилась мама, и меня переодели. Потом медсестра поставила укол женщине и удалилась.

Моя правая нога была до колена в гипсе. На руках виднелись царапины, голова оказалась перемотана бинтами. Интересно, а как я выгляжу? Где бы раздобыть зеркало?

Потом нянечка принесла нам обед: супчик из вермишели, на второе – пшённая каша и две фрикадельки, приготовленные на пару, на третье – стакан компота из сухофруктов. Я с помощью Кости села на кровати и принялась за еду. Обед мне показался необычайно вкусным, несмотря на больничную допотопную еду.

– Наелась, сестрёнка? – с улыбкой спросил Костя.

Я лишь молча кивнула головой. Брат убрал тарелки в сторону и помог мне лечь.

– Скоро мама с отцом придут. Мама обрадовалась, когда узнала, что ты очнулась.

– Костя, а сколько времени я вообще в больнице? Ты когда приехал?

Брат пояснил мне, что я лежу уже четыре дня. Три дня я была в коме в реанимации, потом, как очнулась, меня перевели в травматологию, но ещё давали сильные снотворные. Косте мать сообщила по телефону обо всём случившемся, и он, отпросившись у коменданта, демобилизовался раньше, чем ему было положено. Брат тоже впал в ступор, когда узнал о скоропостижной смерти Игоря и моей попытке самоубийства.