– Здравствуй, Китнисс, - Кориолан не спеша вытер губы белоснежной салфеткой.
– Как у тебя дела? Тебя не сильно обижали в …

– Почему ты так долго?
– спрашиваю я, перебивая его. Мы договаривались, никогда не ходить вокруг да около, а всегда говорить то, что мы хотим. Прямо и без лишних слов.
– Почему только на шестой день?

– У меня были дела поважнее. И мне было интересно, что именно они от тебя хотели, - в своей манере ответил Сноу, даже не смотря на меня, за то улыбаясь своей ехидной улыбкой.
– Эбернети, наверное, был очень рад тебя увидеть.

Я совсем запуталась в его словах. Никогда еще прежде он не разговаривал со мной так холодно и в каких-то моментах грубо. Как будто я ему никто и никогда раньше никем не являлась. Причем здесь Хеймитч Эбернети? И что значит “Мне было интересно, что именно они от тебя хотели…”? Складывалось впечатление, что дедушка даже рад, что меня похитили. У него был дела поважнее меня?!

– Причем здесь он? Какое он имеет отношение ко всему этому делу? Дедушка, да ты хоть знаешь, что меня эта сумасшедшая Коин пытала! И если бы не Мелларк, она бы не оставила от меня и пустого места.

– Значит, Мелларка ты тоже смогла зацепить. Молодец, девочка моя, теперь то я на них и отыграюсь. Сегодня ты идешь к Фликерману и это не обсуждается. Народ увидит, что тебя спасли и наконец-то отстанет от меня. И запомни, это я тебя спас и никто другой!

– Объясни мне наконец, что здесь, черт возьми, происходит?!
– кричу я, подойдя к президенту слишком близко.

– Стража, схватить ее, - крикнул Сноу в ответ. Около меня сразу же появились два стражника, которые больно скрутили мои руки.
– Я расскажу тебе, что здесь происходит! Но, пожалуй, сейчас я научу тебя хорошим манерам! Заприте ее в комнате и не выпускайте до эфира. Пока не трогайте ее, она должна быть на шоу без единого синяка. А после, Китнисс, я поговорю с тобой. Увести.

Стараюсь вырваться из этих стольных лап охранников, но ничего не выходит. Кричу, зову на помощь, но никто даже и не обращает на нас внимание. Все бояться. А мне становится страшно. Страшно здесь оставаться. Мне нужно сбежать. Просто необходимо. В голове возникают куча вопросов, ответов я никак не могу найти. Все ужасно запутанно. Кто прав? Что твориться с дедушкой? Да и дедушка он мне вообще? Прав ли Мелларк в своих высказываниях? Лу предупреждал меня… стоило его послушаться. Лу! Вот кто мне поможет во всем разобраться.

***

Меня сажают в тесной комнатушке, где помещается только две камеры, два роскошных кресла и столик с корзинкой фруктов. Дедушка теперь настроен против меня и мне даже страшно представить, что будет со мной после эфира. Мне так и не удалось дозвониться до Луви, он просто напросто не берет трубку, а он мне сейчас так необходим. И тут в комнату заходит Цезарь, на нем все так же привычная яркая одежда, тот же парик в цвет костюма, но что-то в нем изменилось. Его руки тряслись сейчас так же, как и мои. Его глаза метались по комнате, останавливаясь только на карточках, которые он мял в своих руках. Неужели с ним тоже что-то сделали? В чем он виноват? А в чем виновата я?

***

Мое безвольное тело вновь втолкнули в президентский кабинет, где меня уже ждал мой дедушка в своем величественном кресле. Казалось, что страх уже переполнял меня. Пятнадцать минут назад закончились съемки для жителей Капитолия. Перед нами были тексты с вопросами и ответами, а около монитора стоял мой дедушка, который то и дело сверкал глазами.

– Китнисс, давно хотел тебе все рассказать, но дела, сама понимаешь, - вдруг произносит Сноу.
– Из Капитолия тебя похитили не напрасно, от тебя хотели лишь одного - информацию о моем местонахождение.

– Я им ничего не говорила, - тут же отвечаю я.
– Коин спрашивала у меня про эвакуационный план Капитолия, но я ей ничего не сказала. Не успела точнее. Пит помешал и …

– Что же я не удивлен. Наверное, его притащил Эбернети…

– Дедушка, объясни мне все. Вы все говорите загадками, а я ничего не понимаю…

– Ну что же, все равно ты уже больше не вернешься в Капитолий, - проговорил Сноу, встав со стула.
– После нашего разговора тебя отправят на границу с Первым Дистриктом. А в Капитолии узнают, что тебя истерзали мятежники и ты не выжила.

– Дедушка, что происходит?
– спрашиваю я, отходя назад.

Мне вовсе не нравятся его слова. Он решил от меня избавиться? Но, за что? Что я такого сделала, что он решил так поступить? Все эти его поступки должны быть чем-то объяснены. Слезы катятся по щекам, я уже просто не могу держать это все в себе.

– Я вовсе тебе не дедушка, перестань так меня называть, - устало говорит президент, потирая шею.
– Восемнадцать лет назад в стране было сложное время, народ был склонен к мятежу, а я ничего с этим не мог сделать. А еще этот Эбернети, который никак не мог успокоиться и лез куда не надо. Родных у него не было, за то были очень близкие друзья семья Лайтов. А у них была маленькая девочка. Тебе тогда было около трех недель. Мои люди выкрали тебя, а дом подожгли, тем самым отомстив Хеймитчу за неповиновение. Я думал о прибытию в Тринадцатый он все тебе расскажет, даже про то, что он твой крестный отец. Мне удалось убедить народ, что ты моя внучка, что мне пришлось тебя взять к себе, так как твоя мать скончалась при родах. Все шло как по маслу, власть снова была в моих руках. Но появился этот Мелларк и все мои планы вновь стали рушиться.