Рэй несколькими гребками догнал её и вцепился зубами в её шею. Почувствовав, что она забывается от переживаемого, он вспомнил, как любят друг друга свирепые снеты и превратился в снета. Свирепость, мощь и резкие движения довели королеву до того, что она обезумела и искусала свои губы до крови, потом искусала его губы и провалилась в полуобмороке. Рэй нежными поцелуями привёл её в сознание и порадовался, что она не утонула в этой Реке.

– А говорила, что хочешь любить долго!
– проворчал он, и его руки затанцевали на её теле. – Что-то ты остыла, пора нам с тобой согреться.

Она кивнула и закричала от восторга:

– Не может быть!
– они плыли в Реке расплавленной лавы самых отчаянных преставлений. Немыслимый жар желания сконцентрировался ниже живота.
– Что происходит? Не могу насытиться. Хочу тебя!

Тяжесть его тела, его страсть.

– Возьми меня, - проворковал он.

– Я сейчас взорвусь!
– взвыла она и ласкала руками его спину, а языком грудь, а в результате взорвался он. Вир вопила от восторга, он рычал.

Они, очнувшись, осмотрелись, страсть выбросила их на отмель, покрытую полыхающим огнём мхом. Вир села, король немедленно сел рядом и прижал её к своей груди. Организм сделал перерыв и вернул способность разговаривать, она, прижавшись к нему простонала:

– Слушай, а ты говорить ещё не разучился?
– взглянула на него и удивилась - в его глазах танцевал смех. – Э-э, а который час?

Его густой смех заставил засмеяться и её.

– Марф, чего только я не наслышался из твоего ротика! Час? – он захохотал, а потом принялся щекотать её.

Вир отбивалась от него, а мох становился всё горячей, она встала и подошла к текущей почти чёрной Реке, мерцающей багровыми вспышками желаний подсознания, и вспыхнула от его зовущего взгляда.

– Смотри, она потемнела!

– Ох! Давайте стимуляторы тем, кто очнулся, - прозвучал незнакомый голос.

Вир поднялась на цепочки и закружилась на мелководье.

– Как здесь хорошо!

– Поплыли? Не передумала? – глаза короля полыхнули.

– А ты?

– Даже так, - с угрозой произнёс он, – я дал повод, так думать?

– Вот думать-то ты мне как раз и не даёшь, - вздохнула она и охнула, потому что он прыгнул в Реку и сдёрнул её в медленно текущую чёрную, переливающуюся пурпурными огнями воду. Это плавание, сочетало нежность и укусы, потом его руки стиснули её так, что она охнула.
– Пользуешься сило-о-ой!

Он схватил её на руки, подбросил, как пушинку, потом закружился с ней.

– Ага, пользуюсь, - он, задыхаясь, спросил, - нырнём?

Что-то багровое подхватило сознание, его язык облизывает её спину, всё ниже, ниже.

– Ай, куда ты-ы-ы… - и она, всхлипывая от неожиданности, и оттого, что он с ней проделывал, тонула в тёмных, ранее не испытываемых ощущениях. Организм в очередной отключил способность мыслить, заполнив всё истомой. Очнувшись, она вывернулась, но его рот закрыл её.

– Испугал? Только правду!
– прошептал он, по его лицу промелькнула тень.

По чёрной Реке плыли ленты синих переживаний её короля.

– Класс!
– она коварно улыбнулась.
– Давно хотелось разнообразия, а то всё как-то….

Вир знала, что её король верит тому, что она сказала. Значит, эта тень из его прошлого, и это тень страданий. У неё нет ничего кроме страсти, чтобы прогнать эту тень, и она потёрлась об него.

– Тебе понравилось? Ты хочешь так ещё раз? – он кусал губы. (Марф, она родилась для меня).

Проваливаясь в чёрные воды невероятных ощущений, она заскользила под его руками, соблазняя его и подбадривая.

– Много раз. Ну же… хочу-хочу, очень хочу!

Рэй был нежен и острожен. Из памяти не выходило сказанное однажды Лилдах о его грязных и порочных желаниях, но его котёнок отчаянно поцеловала его бедро и расположилась так хитро, чтобы его и рукам и губам было доступно всё одновременно. (Марф, она действительно этого хочет!). Сердце стыло от восторга, Вир стала задыхаться. Рэй стонал от переживаемого и проваливался в небытие. Их тела, пережив немыслимое наслаждение, застывали, попав в янтарь забвения.

Откуда-то донёсся голос.

– Кислород в комнату, повысить температуру. Всем стимуляторы.

Янтарь стёк с них подобно мёду, и Вир, очнувшись, мурлыкала, а потом, протянув цепочку поцелуев по его животу, принялась за более решительные действия. У него закружилась голова, когда она потребовала!

– Вместе!
– и утянула его в тёмный омут, наполненный вожделением.

Он через несколько минут в полном смысле забился в конвульсиях, потому что пока его пальцы вытанцовывали, во всех предложенных ему пространствах, она изогнулась и проделала то же самое с ним. Она застонала, услышав его изумлённо-восторженный рык, а потом отрубилась. Очнулась оттого, что он покрывал её поцелуями бормоча: