– Что это за ложная акция, которая так переполошила полицейских?

– Ничего такого, что вызвало бы повальные репрессии в отношении моих братьев, – отмахнулся Гробур. – Обычная серия ограблений. Пусть думают, будто мы специализируемся в налетах на банки, а не на угоне дорогостоящих прототипов мутазверей…

Как, однако, в авантюре Карадора все двойственно и туманно. Кайлина стращала меня ужасными последствиями задуманной ящерами акции. Я тоже поначалу подозревал, что они готовят какой-то теракт. Но майор Лэнс с высокой вероятностью попросту сгущала краски, лишь бы побыстрее склонить Торки Бикса к сотрудничеству с полицией, и даже обещала похлопотать о том, чтобы мне скостили срок (чему я, разумеется, ни на йоту не поверил).

Гробур, наоборот, всячески пытался убедить меня, что в Рубине нас ожидало обычное ограбление и ничего такого, что легло бы на мою совесть несмываемым пятном. Компаньону я доверял не больше, чем Кайлине. Хотя клятва ящера, знание им технических характеристик «Ледяного взрыва» и наше появление в городе в момент мутазвериной выставки вроде бы гарантировали то, что желтобрюхий не лгал. Только где гарантии, что Гробур открыл мне все свои карты, а не самые безобидные из них? Я вон тоже признался Кайлине, что был всегда с ней честен, зато о скольких вещах я ей недоговаривал всей правды! Узнай тогда Лэнс все сокрытые мной от нее тайны, она отправила бы меня на каторгу гораздо раньше.

Из всего вышесказанного возникал не категорический вопрос «Верить – не верить?», а более обтекаемый: кому из этих двоих я должен доверять больше? Выбор выглядел нелегким, потому что заверения Кайлины и Гробура звучали одинаково неискренне. Впрочем, пока мы не тронулись в дальнейший путь, я еще мог прояснить для себя кое-какие детали…

– Хочется тебе того или нет, тонкокожий, но нам нельзя оставлять законников в живых. Они знают, как можно открыть наручники без ключа, и освободятся, не успеем мы даже взлететь, – вновь попытался воззвать к моему рассудку Гробур.

И здравым умом я безусловно с ним соглашался. Но сейчас мои поступки диктовались не разумом, а тем инстинктом, которым, со слов ящера, обычно думали люди, и я не собирался сходить со своей бескомпромиссной позиции. Или Кайлина и Тонк остаются в живых, или я решительно и бесповоротно выхожу из дела. После чего ящеру останется лишь усесться на камень, выбрать себе из всех видимых лун любую по вкусу и завыть на нее от отчаяния, как это любят делать в тоскливом настроении оборотни-келебра.

– …Поэтому ты сейчас пойдешь, отыщешь турбо-шмеля законников, уничтожишь их средства связи, а затем вытащишь мутазвериные аккумуляторы и принесешь их мне, – закончил я за Гробуром. – И когда Кайлина и Тонк освободятся, им останется только выломать посохи и топать по пустоши до ближайшего города. Или устроить себе маленький экзотический отпуск, отдохнув в Бэйторне недельку-другую.

– А почему это вдруг я должен идти искать их мута-зверя и снимать с него батареи? – возмутился ящер. – Возиться с мутазверьми – твоя прямая обязанность!

– Неужели ты думаешь, желтобрюхий, что я оставлю тебя наедине с майором Лэнс и ее напарником? – задал я брайхорнцу встречный вопрос. – Размечтался! Да только я скроюсь, ты же свернешь им обоим шеи и спрячешь тела. А потом сделаешь невинные глаза и скажешь, что отвлекся, а законники дали деру. Что, разве не так?

– Мерзкий тонкокожий! – буркнул компаньон, но без злобы, а скорее с досадой. – Разгадал все-таки мой план!.. Ладно, будь по-твоему. Кажется, я догадываюсь, где они припрятали своего турбошмеля. Скоро приду. А ты пока поболтай со своей ненаглядной самкой.

– И поторопись! – напутствовал я ящера, не желая, чтобы он подслушивал в кустах мой разговор с Кайлиной. – Чем быстрее вернешься, тем раньше вылетим.

Гробур смерил напоследок пленников лютым взором и потрусил в северном направлении. Почти такими же глазами смотрела на меня и Кайлина. В отличие от напарника, она уже пришла в себя и гордо помалкивала, подозревая, что беседующие неподалеку преступники решают их с Ушеном дальнейшую судьбу.

– У нас мало времени, поэтому давай обойдемся без выяснения отношений, – предложил я, усаживаясь на камень рядом со скованной наручниками бывшей возлюбленной. Говоря по правде, хотелось бы мне сейчас оказаться на месте этой колонны, которую Кайлина сжимала в объятиях и эротично обвила бедрами; красавица не желала обдирать колени о камни и устроилась так, как ей было удобно. – Расскажи, что тебе известно о планах Карадора. Взамен ничего не обещаю, но поверь: для всех нас будет лучше, если ты не станешь упрямиться, а посвятишь меня в то, что задумали ящеры.

– Так, значит, они наняли тебя по слепому контракту? – спросила майор Лэнс, вовсе не собираясь играть в молчанку.

– Брайхорнцы всегда нанимают чужеземцев по слепым контрактам, – уточнил я. Неужели раньше мне не приходилось рассказывать Кайлине об этом правиле? Видимо, так. – Хоть мы с Гробуром и сбежали вместе с Рэдиса, он помалкивает о своих планах. Вот я и подумал, может, ты захочешь рассказать мне о них что-нибудь любопытное.

– Все, что я имела право тебе рассказать, я рассказала, – ответила Кайлина. – Ты участвуешь в очень грязном деле. Но у тебя еще есть шанс помочь себе и нам. Причем куда больший, нежели тот, о котором я толковала тебе десять минут назад. Отпусти нас и помоги арестовать Гробура. И тогда, обещаю, через три-четыре года ты получишь настоящую свободу, а не ущербную, какой наслаждаешься сейчас. Ну же, действуй! Возьми у меня в кармане ключ от наручников и начни в кои-то веки нормальную законопослушную жизнь!

– Три-четыре года?! – Я невесело присвистнул. – За то, что я сдам вам Гробура, мне не протянуть на каторге и недели! Ящеры меня самого, как руду, на блоки порубят и скормят келебра. Нет, милая, так не пойдет. Давай лучше поступим по-моему: ты рассказываешь Биксу, в какое дерьмо он на самом деле вляпался, а Бикс уже решит, на чьей он стороне: на вашей или на своей. Только учти: кое-что о планах ящеров мне все же известно, поэтому начнешь врать – я это сразу пойму.

– Не буду я тебе ничего объяснять! – фыркнула майор Лэнс, задрав носик и презрительно отвернувшись. – Болван! Тебе выпала такая возможность заработать амнистию, а ты выкобениваешься! Что ж, продолжай пособничать мерзавцам, раз тебе так хочется. Однако не ты ли в свое время клялся и божился, что не связываешься с откровенной мразью, которая ради своих ублюдочных интересов и мать родную не пожалеет?