Я без пререканий вернулся к раскопкам и взялся за них с двойным усердием. Дело осложнялось тем, что инструментальный отсек, в котором лежала наша штатная лопата, оказался засыпанным и песок приходилось кидать руками. А верхние конечности людей, как известно, плохо приспособлены для такой работы. Но еще меньше люди пригодны для того, чтобы в одиночку пугать арраунов, и потому меняться местами с ящером я, разумеется, не стал. Пусть с монстрами разговаривает монстр, а не человек, да простит меня компаньон за эти расистские рассуждения.

Я не расслышал приближения дикарей, даже когда они появились в пределах видимости. В сумраке вывалившая из-за поворота ущелья толпа четвероруких казалась просто огромной, что лишь подтвердилось, когда Гробур изрыгнул навстречу ей фонтан огня, осветив округу секундной вспышкой. Аррауны перегородили собой весь каньон, двигаясь к нам плотной, ощетинившейся копьями массой. Очевидно, поселение дикарей находилось где-то поблизости, и они заметили, как в Большую Колбу упало нечто, не похожее на обычный валун. После чего всем роем отправились на разведку. Вернее, это я решил, что всем роем, поскольку боялся подумать о том, что к нам пожаловал всего-навсего дозорный отряд – малая толика имеющейся в дикарском городе армии.

– Стоять, а не то стреляю!!! – гаркнул ящер, сумев перекричать даже вой урагана. Компаньон встречал четвероруких, взобравшись на обломок скалы, которая торчала из песка, видимо, упав сюда со склона. – Я – герцог Гробур Двадцатый, не привык повторять дважды! Если сделаете еще хотя бы шаг, я разнесу вас на куски!

Надо признать, грозное воззвание брайхорнца, его огненный плевок и взятое на изготовку оружие произвели нужный эффект. Аррауны остановились и в едином порыве отшатнулись, явно не ожидая наткнуться здесь на орущего агрессивного ящера. «Отлично, желтобрюхий, – подумал я, отшвыривая в бешеном темпе песок от перехватчика. – Продержи их еще хотя бы минутку… Ну или полминутки! Дай только до нижнего обтекателя докопаться!»

Но дикари, смекнув, что им угрожает один-единственный противник, живо вышли из ступора и загалдели на весь каньон своими противными жужжащими голосами. После чего, проигнорировав приказ Гробура, дружно бросились на него, метая на бегу копья.

Брайхорнец не желал, чтобы его шкура превратилась в решето, и сиганул со своего пьедестала за миг до того, как на него обрушился убийственный копейный дождь. Переждав его за укрытием, ящер высунулся из-за скалы и ответил врагам выстрелом из спеллгана. Во вражьей толпе тут же образовался широкий просвет, что опять-таки придержало арраунов. И опять-таки ненадолго – растеряв копья, теперь они пустили в ход камни, которые также припасли заблаговременно.

Учитывая, что у каждого камнеметателя было по четыре руки, на укрытие компаньона рухнул весьма плотный шквал булыжников. Гробур, спина которого лишь недавно претерпела подобный обстрел, закрыл голову руками и разразился потоком горячей, в буквальном смысле, брайхорнской брани. А затем, когда камнепад прекратился, выскочил из-за скалы, проредил из силовика ораву дикарей еще одной просекой и припустил ко мне.

Я попытался в очередной раз приказать Злюке встать на лапы, но снова безрезультатно. Вот паскудство! Столько времени Торки Бикс швырял, как угорелый, этот проклятый песок, нагреб позади себя целый бархан, а воз и ныне там! Казалось, еще совсем чуть-чуть, каких-то пятнадцать-двадцать гребков, и все будет тип-топ, как вдруг н'a тебе – такая досада! И что прикажете делать дальше? Теперь только согнись – мигом получишь в задницу парочку копий!

– Ты чем тут занимался?! – прорычал Гробур, завидев, что с момента его ухода процесс так и не сдвинулся с места. – А ну, выдергивай эту тварь из песка, или я тебя самого туда вобью по пояс!

Мог бы и не орать зазря – именно выдергиванием перехватчика я сейчас и занимался. Разумеется, не вручную. Отдавая Злюке подряд одну и ту же команду, я принуждал его шевелиться и таким образом постепенно выкапываться из накрепко засосавшей его ловушки. Вряд ли дело двигалось быстрее, чем раньше, но поскольку я уже напрочь выдохся от ручной раскопки, то в любом случае прогресс был налицо.

Аррауны задержались ненадолго, чтобы подобрать разбросанные у скалы копья и камни, после чего продолжили наступление немного поредевшей, но все еще решительно настроенной толпой. За турбошмеля переживать не стоило – оружие дикарей не могло пробить его сверхпрочные обтекатели и бронекварцевое забрало. А вот мы с компаньоном являлись отменными целями для вражеских камней и копий, так как находились на открытом пространстве, где единственным укрытием были лишь мутазвериные бока да нарытые нами же песчаные кучи. И те и другие, скажем прямо, давали лишь мизерную гарантию безопасности.

Потрясая своим примитивным, но вполне боеспособным оружием, дикари приближались. Мы были еще живы лишь потому, что враги пока не подошли к нам на оптимальное для броска расстояние. Гробур тоже не стрелял: подпускал арраунов поближе, чтобы за один выстрел смести как можно больше четвероруких. Я не снимал ладони с нейропульта, продолжая мучить Злюку невыполнимыми приказами… Еще мгновение-другое, и все разрешится. А в чью конкретно пользу, понятно и без комментариев.

Копья и камни взмывают в воздух… Гробур палит из силовика… Я инстинктивно пригибаюсь в надежде найти защиту за броней погрязшего в песке мутазверя… И именно в этот момент в наш конфликт с арраунами вмешивается третья сила. Та самая, о которой мы в горячке боя ненароком позабыли…