Я выхожу из галереи и набираю номер подруги. Вместо гудков я слышу обрывок песни группы Our Last Night, и это расслабляет. Подруга не отвечает долго, и я уже собираюсь сбросить вызов, когда мелодия прекращается.

– Эмма! – голос рыжей радостный.

– Привет, Нина, - я улыбаюсь. – Я недавно вернулась, не хочешь встретиться?

Девушка чем-то шуршит на заднем плане.

– Уже? Я почему-то думала, что ты завтра приедешь, - Нина на секунду замолкает. – Встретимся в восемь на нашем месте? Я как раз буду возвращаться из больницы. Ты не представляешь, Шон очнулся!

– Да ладно, - выдыхаю я. – Это круто!

– Ага. При встрече расскажу. В восемь на площадке. Увидимся!

Нина отключается. Я ещё несколько секунд держу сотовый у своего уха, словно надеясь, что снова услышу голос подруги, но вместо него меня охватывает тишина. Так, ладно. У меня есть больше двух часов, прежде чем можно будет пойти на встречу с рыжей. А пока я приму горячую ванну, выберу какой-нибудь лёгкий наряд и перекушу, но перед этим мне срочно нужно кое-что узнать у отца.

Я бросаю сотовый на кровать и направляюсь в сторону выхода. Папа должен быть в гараже, он собирался разобрать какие-то старые коробки, которые там пылятся с прошлого отпуска, поэтому я направляюсь прямиком туда. Кадиллак всё так же припаркован перед гаражом, двери подняты и внутри я вижу фигуру отца, который роется в старых вещах. Понятия не имею, что он там пытается отыскать.

– Чем занимаешься? – я останавливаюсь рядом с ним, заглядывая через плечо в одну из картонных коробок, но внутри вижу только инструменты.

– Пытаюсь найти кое-что, - папа оборачивается, когда слышит мой голос, а потом выпрямляется и вытирает тыльной стороной руки лоб, оставляя на коже следы то ли от смазки, то ли от грязи.

Он осматривает стеллажи с вещами, облизывая губы. Я скольжу взглядом по пространству и вздыхаю. Здесь пыльно и пахнет бензином, полно старых инструментов, канистр и коробок. На верхнем стеллаже я замечаю горный велосипед Рори, и у меня возникает жгучее желание прокатиться.

– Па, достань велик, - прошу я, упираясь руками в бока.

Отец смотрит на велосипед, медлит, словно собираясь запретить мне трогать вещи брата, но затем подходит к стеллажу и достаёт его оттуда. Он ставит велик на пол и осматривает.

– Почти как новенький, - тянет папа.

Горный Giant Glory чёрного цвета с пружиной и крутыми колёсами покрыт пылью, рама слегка потёрта, шины явно не новые. На раме какие-то старые ободранные наклейки. Это чертовски дорогой байк, стоил, наверное, штуки четыре баксов. Джей купил его после того, как мы полностью погасили кредит за дом и рассчитались с долгами. Катался с друзьями, когда был в отпуске, в остальное время велик пылился в гараже.

– Хочу прокатиться, - тяну я, забирая у отца байк. – Съезжу позже до Нины, - ставлю байк в сторону, чтобы он не мешал отцу. – Слушай, па. Я тут думала… Ну, - я смахиваю рукой пыль с сидения. – Помнишь пожар, в котором бабуля погибла? Из-за чего он начался?

Поворачиваюсь к папе, но он стоит спиной ко мне, продолжая рассматривать коробки. Молчание затягивается, и я уже сомневаюсь, что дождусь ответа.

– Да… - он поворачивается ко мне и немного колеблется. – Один из друзей Рори поджог дом, вроде как они поссорились, а у парнишки оказались проблемы с головой. Он тебя потом сам и вытащил из огня, - папа отряхивает руки. – Поймали с поличным, сам же потом и признался во всём. Хотя, пострадал он там гораздо сильнее, чем ты, так что, думаю, это было ему уроком.

– Ты не говорил никогда, - переступаю с ноги на ногу.

– Да потому что нечего рассказывать особо, - папа поднимает коробку, которую до этого изучал, и относит в угол гаража. – Мы судились с его родителями, но присяжные признали его невменяемым. Запихнули парня в психушку. В итоге денег мы от них не добились. Страховки на дом не было, поэтому мы с трудом купили новый в кредит, а тот участок продали за копейки. Вот и всё.

Я молчу, думая о Стиве. У него мачеха психиатр, наверное, она и припрятала его в лечебницу. Это всё лучше, чем тюрьма.

– Понятно. А как его звали? Ну. Того парня?

– Да я уже и не помню, - папа улыбается, доставая следующую коробку. – Это было сто лет назад. Мы переехали и начали жить заново, а твоя бабуля Маргарет сама виновата. Бурбон для неё был важнее любого из нас. После смерти деда она совсем двинулась, я ещё поражаюсь, как мы её с тобой оставляли.

Я фыркаю.

– Слушай, а ты когда-нибудь думал, что этот пожар мог стать причиной смерти Рори? – я осекаюсь, замечая, как плечи отца напрягаются. – Ну, я имею в виду, что если бы не пожар, брат бы не стал подписывать контракт и поступил бы в Вест-Поинт. То есть…

– Послушай, крольчонок, - папа перебивает меня. Он медлит, а потом оборачивается и смотрит на меня таким внимательным взглядом, что мне становится стыдно, что я вообще затеяла этот разговор. – Я каждый раз думаю об этом. Не будь пожара, возможно, Джей остался бы жив. Но затем я думаю о том, что если бы твоего брата не было в тот момент на передовой, где мы выполняли задание, я бы не стоял сейчас здесь. Рори спас меня и ещё несколько солдат. Он пожертвовал собой, чтобы я выжил. Если бы Рори поступил в Вест-Поинт, я бы погиб. И я не знаю, благодарить ли того парнишку за пожар или же проклинать. Так что не забивай себе голову. То, что случилось, уже не изменить.