–Но этого просто не может быть…– прошептал он и покачал головой. –Просто не может быть.

–Асаэль?– мама дернулась к нему, прижимая ребенка к себе. Ее кожа побледнела, а пламя погасло.

–Папа.– Я чувствовала, как шевелились мои заледеневшие губы. Но ни звука не последовало.

–Морри, принюхайся,– велел он маме.

Она удивленно посмотрела на него, потом повернулась ко мне. Настороженно повела носом. И застыла.

–Это невозможно,– выдохнула она. –Мания.

К горлу подступил комок. Я готова была плакать. Рыдать и броситься на них с объятиями, зарываясь носом в мех воротников. Слезы потекли по моим щеках, обжигая на морозе ледяным холодом.

–Мама,– только и смогла вымолвить я. –Па…па.

Взрыв. Земля дрогнула. Раздался ужасающий крик. А за ним последовали и еще. Где-то в конце улицы запылало золотое пламя. Даэмоны бросились к тому концу деревни. Папа зарычал и кинулся вперед.

–Пап!– что только было сил закричала я. Он резко остановился и обернулся. –Нужно уходить. Нужно уходить, выиграть, победить их невозможно,– взмолилась я. Голос предательски дрожал и срывался. –Есть портал, нужно уходить, нужно уходить!

Я всхлипнула, подавилась слезами и закашлялась.

–Быстрее!– рык Рима прогремел на всю деревню. Сам даэмон широкими шагами шел в нашу сторону.

–Велтис?

–Повелитель?

Это несколько даэмонов подбежали к папе. Другие даэмоны за спиной Рима переглядывались, посматривая на папу.

–Асаэль?– это уже прошептала мама.

Рим подошел к папе. Капюшон скрывал его лицо, но я была уверена, что его перекосило от боли. Скорее чувствовала, чем видела. Энергия стремительно покидала Рима, хотя я и не могла понять почему.

–Мы или уходим сейчас, или все будут убиты,– глухо сказал Рим.

–Заговоренные…

–Ледяные мечи?– перебил он папу. –Да. Повелитель.

Последнее было добавленно как-то очень странно. Вон папа тоже это заметил.

–В Разломе есть портал, через него на ту сторону,– продолжил Рим. –Только выход их него… выход из него через двадцать лет. Иначе никак.

–Двадцать лет,– повторил папа. Быстро посмотрел к мою сторону. –Да, так я и подумал.

Маленькая Мания хныкнула и заплакала. Я повернулась к маме. Мания и Мания. У меня внутри все похолодело. Мания и Мания, ведь такого быть не может, быть не могло в одном времени две меня!

–Девочку придется оставить,– холодно заметил Рим.

–Ни за что!– Мама зарычала и отскочила, крепко прижимая ребенка к себе.

–Морри.

–Никогда, никогда!– кричала она.

Вокруг нас скапливалось все больше и больше даэмонов. В конце деревни заискрилось что-то вроде магического барьера. Послышались команды офицеров и крики гвардейцев.

–Морриган!– зарычал папа и бросился к ней.

Мама оскалилась, ее глаза и волосы загорелись белым пламенем. –Велтис Асаэль Тэнвин,– прошипела она. –Мою девочку я здесь не оставлю.

–Никто не говорит о том, чтобы оставить ее здесь,– осторожно заметил Рим.

На него посмотрели абсолютно все. Хотя с таким же интересом до того рассматривали и меня.

–Морриган Иштар Тэнвин,– в тон ей прорычал папа. Он схватил ее за запястье, полыхнули узоры на браслете. –Посмотри, посмотри,– он кивнул на меня и прижал маму к себе, наклоняясь прямо к ее лицу. –С нашей девочкой все в порядке, с нашей девочкой все будет хорошо. Но мы не можем сейчас ее забрать. Мы не можем. Я позову Рудольфа, ты же доверяешь нашему старому другу Рудольфу?

Мама неуверенно кивнула, покачивая плачущий меховой сверток.

–Рудольф возьмет свою и нашу девочку и унесет. Унесет туда, где его не найдут, так далеко, что никогда не будут искать. Посмотри же, Морри, жизни всей общины зависят от тебя.

Мама сомневалась.

–Ты ее потеряешь.– Мама зарычала, но папа удержал ее на месте. –Когда у тебя появился шанс ее вернуть,– он кивнул на меня. –Хочешь снова оставить ее сиротой?

–Асаэль…– Мама всхлипнула и мелко задрожала. –Асаэль, за что ты…

–Быстрее,– прохрипел вдруг Рим. Он тяжело дышал. –Я не смогу держать его долго.

–Ты открыл его… один!?– зарычал папа.

Рим кивнул. Лицо папы стремительно вытянулось, он вырвал маленькую Манию из рук мамы и бросился куда-то между бревенчатых домов.

Она завыла, и я бросилась к ней, зарываясь носом в мех ее накидки. Крепко прижала к себе. По ее щекам текли слезы и скатывались по моей шее. Мама жадно вдыхала мой запах.

–Маня, Маничка моя,– шептала она.

Раздался еще один удар. Барьер даэмонов заискрился и провис, поддаваясь ледяной магии. Мимо нас с мамой пробежал мужчина. Его темно-коричневые волосы и усы напомнили мне дядю Рудольфа. Он накинул капюшон и исчез в разыгравшейся метели.