Я помог Ирине выбраться из машины. Берти вылез с другой стороны.

— Его подружка Эдит, — сказал он с улыбкой. — Прекрасная Эдит.

Ураган ревел. Деревья вдоль улицы стонали и трещали, ветви низко склонялись и полоскались на ветру. Причудливые тени плясали на асфальте в свете уличных фонарей.

Мы прошли через маленький садик — калитка была открыта, — и я нажал на кнопку звонка, возле которой была табличка с именем Конни Маннера. Он жил на третьем этаже. Ждали мы довольно долго. Потом услышали, как включилось переговорное устройство дома. Из динамика послышался очень испуганный женский голос, в котором звучали слезы:

— Кто там?

— Роланд, — ответил я в динамик. — Роланд, Энгельгардт и еще кое-кто.

— Кое-кто еще — это кто? — спросил женский голос. Потом послышалось что-то похожее на всхлип.

— О Господи, да откройте же, Эдит, — воскликнул я. — Я объясню вам все наверху.

— Я хочу знать, что такой этот кое-кто.

— Молодая дама.

— Что еще за молодая дама?

— Эдит, вы выпили?

Снова всхлип. Потом:

— Значит, вы не хотите мне сказать?

— Нет. Не здесь. Нам надо войти. Быстро. Откройте же, наконец, черт возьми.

Голос Эдит спросил:

— Вы можете назвать еще одно имя господина Крамера?

— Послушайте…

— Не знаете?

— Конечно, знаю! Но что все это значит?

— Тогда назовите это имя! Или я не открою!

— Хэм, — ответил я. — Теперь довольны?

— А сколько ему лет?

— Проклятье…

— Сколько лет?

— Пятьдесят шесть.

Загудел сигнал кодового замка. Мы быстро вошли. Я отыскал кнопку выключателя. Лифта в узком высоком подъезде не было. Нам пришлось пешком подниматься на третий этаж. Ступени лестницы были крутые. На каждом этаже жил только один квартиросъемщик. Дверь в квартиру Конни Маннера была закрыта. Я снова позвонил. После этого дверь приоткрылась, насколько позволяла цепочка. Я заметил, что в прихожей было темно. Потом я увидел пистолет. Он был огромный. «Кольт-45», калибр девять миллиметров — небольшая пушка. Ее использует американская военная полиция. Матово блестящий ствол просунулся в щель. Я знал, что у Конни была такая штука. Теперь, очевидно, эту вещь держала в руке его киска. Ее мы не видели, только немного руку на рукоятке пистолета. И мы услышали дрожащий голос:

— Встаньте у окна, чтобы я могла вас видеть. Все трое. Или сколько вас там.

— Трое, черт побери, — ответил я. — Я же говорил, Эдит.

— К окну, живо, — повторила Эдит из темноты.

Свет в подъезде погас. Я включил его снова. Потом посмотрел на Берти и Ирину и пожал плечами. Что нам было делать? Я первым подошел к окну, которое, как и весь дом, было оформлено в лучших традициях югендстиля.[43] На окне, состоявшем из многочисленных разноцветных, обрамленных свинцом кусочков, были изображены морские змеи в женском обличье. Очень женском.

— Хорошо, — сказала Эдит из-за двери. — Это вы, господин Роланд. Теперь остальные.

Ирина и Берти встали рядом со мной.

— А это господин Энгельгардт, — сказала Эдит за дверью. Огромный ствол пистолета был направлен на меня. За последние часы я видел достаточно безумия. А что если Эдит тоже сошла с ума?

— Кто эта молодая дама? — спросила она.

— Послушайте, это же идиотизм, откройте, наконец, Эдит, или… — начал я, но она перебила меня:

— Или что? Или ничего! Я опять захлопну дверь и вызову полицию!

— Вы явно перебрали!

— Я в полном порядке, — всхлипнула она. — Кто эта дама? Быстро!

Что ж, я представил их друг другу, и при этом никак не мог вспомнить фамилию Эдит. «Херваг», — подсказала она.

— Эдит Херваг, — сказал я Ирине, смотревшей на меня с испугом. После этого Эдит потребовала объяснить, откуда взялась Ирина. И только после того, как я выложил ей всю эту распроклятую историю — свет в подъезде, конечно, снова погас, и нам дважды пришлось включать его заново, — ствол пистолета исчез, цепочка откинулась, дверь открылась.

— Входите, — сказала Эдит Херваг.

Она была действительно очень красива. Высокая и белокурая, раньше она работала моделью, пока не переехала к Конни. Ему эта работа не нравилась. Он хотел на ней жениться. «Наверное, так бы скоро и случилось», — подумал я, входя следом за Ириной и Берти в просторную прихожую. Комод в стиле бидермейер,[44] красивое зеркало, обои в стиле бидермейер. Так же была обставлена вся квартира. Конни любил стиль бидермейер. В прихожей стояли еще несколько кресел в стиле бидермейер, в нише за шторой находилась кладовка для одежды. Эдит была бледной, ее слегка покачивало, а ее зеленые глаза были неестественно расширены. Я подумал, что она, наверное, наркоманка и сейчас в кайфе, этого нам только не хватало! Она стояла, держала пистолет направленным мне прямо в живот и вдруг снова заплакала. Она содрогалась так сильно, что я мог думать только о том, как легко спускается курок такого пистолета.

— Что случилось, Эдит? — с улыбкой спросил Берти.

— Конни, — всхлипнула она, теперь пистолет нацелился в живот Ирине, что было не намного приятнее.

— Что, Конни? — снова спросил Берти со своей непоколебимой любезностью. — С ним что-то случилось?

Эдит смогла только кивнуть. От этого кивка мне стало холодно. Она все еще держала палец на спусковом крючке, а оружие было снято с предохранителя и направлено Ирине в живот.

— Что с ним случилось?

Теперь она плакала навзрыд.