Ведь Он всё знает, всесилен, вечен, и нам всегда хотелось быть такими же – настолько, что мы и сделали Его. Вот только мало кто задумывается о том, что если приобрести всё это, жить станет банально не за чем и не для чего. Потому что больше не будет удивления, эксперименты тоже окажутся ни к чему, и длиться всё это станет так долго, что однажды почти наверняка сведёт с ума.

Я намеренно не рассматриваю тут вопрос о морали. Существуют прекрасные книги, посвящённые данной теме и, в общем и целом, сводящиеся к тому, что она имеет врождённый, а не приобретённый характер. Бог как нравственный ориентир – это очень сильно устаревшая концепция, и вряд ли стоит всерьёз думать, что это Он заставляет нас быть хорошими, потому что в реальности мало кто консультируется в своих поступках с тем, что есть в священных писаниях.

Он в гораздо большей степени ответственен за сохранение патриархата. И, умоляю, не пытайтесь утверждать то, что мы сумели его преодолеть или оставить в далёком прошлом. И наши законы, и правила поведения, и даже сам язык до сих пор несут в себе не только его отпечатки, но и крайне сильное его влияние на все – именно так, без исключений – стороны нашей жизни. Мы даже думаем в соответствии с основными его положениями и догматами. Ведь Бог – это Отец, Он, а мы все – Его дети. Если уж мы настолько свободны, то почему бы не сделать из Него Её, а то и вовсе отказаться от попыток приписывания Ему пола, тем более что бестелесной сущности детородный орган, в общем-то, без надобности.

Им же Он остаётся просто из-за недостатка у нас воображения или же вследствие нежелания подумать самим, но всецело доверяя книгам, которые были написаны столетия назад в некоторых случаях вообще безграмотными людьми. Потому что куда бы мы ни взглянули, мы везде обнаруживаем собственные отражения. И это касается не только – а по большому счёту не столько – Бога, но и в принципе всего на свете. Например, широко известен так называемый тест с зеркалом, который вроде как должен свидетельствовать о самосознании того, кто его прошёл. Но это чистой воды антропоцентризм, причём совершенно ничем не подкреплённый.

Понятно, что изобретая какую-то внеземную сущность наши предки, а вслед за ними и мы сами не придумываем ничего нового, но бесконечно тиражируем свой образ. Некоторые религии в этом честнее, как, например, ислам, но, в общем и целом, и в содержательном, и даже в плане облика мыслим мы так, что Бог оказывается именно человеком, а не кем-то ещё, кем Ему по идее и надо быть. И это лишний раз доказывает нашу одержимость самими собой.

Подводя итоги этому пункту хочется заметить следующее. Может быть, в прошлом Бог и играл заметную, если не основополагающую роль в том, что, как, когда и с кем мы делали, но сегодня говорить о Его определяющем влиянии на нас было бы, мягко говоря, неуместно. Несмотря на то, что религиозных и верующих – это не одно и то же – людей нынче довольно много, и вряд ли их число сильно сократится в обозримом будущем, живём мы всё-таки по-светски, а не в согласии с соответствующими предписаниями и догмами.

Как бы то ни было, но это не означает того, что мы полностью свободны от последних. Напротив, они не только всё ещё с нами, но и по большому счёту мало изменились с тех пор, как были внедрены в социальную ткань цивилизации. Сама она в принципе невозможна и неосуществима на каких-то альтернативных основаниях. Как угодно организовать жизнь в городе попросту нельзя, и Бог нужен для того, чтобы укреплять и постоянно поддерживать уже имплементированный порядок.

Отчасти это говорит в пользу Его авторитарного, управляющего характера, но не стоит наивно считать, что виноват именно Он. Он оказался нужным, а потому Его и изобрели. Удивительно лишь то – хотя только до определённой степени, а не вообще – что Он до сего дня сохраняет свои позиции и, по всей видимости, сдавать их не намерен. С другой стороны, как-то иначе и не может быть, и не бывает, а потому люди продолжат ходить в церкви и храмы, посещать священные места, молиться, читать соответствующую литературу и верить, что где-то кто-то за нами следит – и при случае наказывает или поощряет – несмотря на то, что всё это мы делаем сами и какой-то внешний наблюдатель или надзиратель нам, в общем и целом, не нужен, потому что мы и сами прекрасно справляемся.

Из этого с очевидностью следует то, что Бог не позволяет нам спасти смысл, но сам Он утопает в бесплодных попытках придать его нашим судьбам. Но позвольте задержаться на теме Бога ещё ненадолго, тем самым перейдя к другим кандидатам на роль сущностного ориентира нашего бытия.

Сегодня нередко можно услышать и прочесть о модифицированной версии Его присутствия и, что нас здесь волнует больше всего, предоставления нашей жизни какой-то содержательности. Даже если именно Его наличие и не постулируется, говорится о том, что есть некий разумный замысел, который – на это делается основное ударение, но для нас важно другое – и привёл к нашему появлению на свет. По номинальной стоимости эти заявления представляют собой всего лишь ответ на теорию эволюции и желание во что бы то ни стало сохранить за своим бытием и, естественно, возникновением на этой планете статус чего-то значимого, если не вовсе критического.

Всё это очень сильно похоже на так называемый антропный принцип, особенно в сильной его версии – а, кроме того, снова отсылает нас к мировым константам, но в уже несколько изменённом виде. Суть его состоит в том, что мы должны были появиться для того, чтобы… не знаю, наверное, всё это увидеть и описать, ведь, по крайней мере, никакого явно пропагандируемого нашего предназначения тут обычно не приводится и не утверждается – хотя и отмечу, что, вообще говоря, стоило бы, потому что не совсем понятно, а зачем всё это, я имею в виду нас, надо было затевать.

Собственно, последний вопрос и показывает, что разумный замысел или антропный принцип несостоятельны в объяснении, во-первых, того, как возник человек – но в меньшей степени – и, во-вторых, зачем это было необходимо. Для полноты картины рассмотрю обе претензии, ведь они довольно тесно связаны друг с другом. Начну по порядку.

Излюбленным примером подтверждения наличия какого-то намерения обычно служит человеческий или какой-либо иной достаточно развитый глаз. Тонны чернил ушли на то, чтобы показать, что эволюции вполне по силам создать нечто подобное, а потому я отсылаю читателя к данной литературе. Здесь же нужно отметить вот что – и это, между прочим, тоже нередко указывается, но плохо принимается и приживается. Дело в том, что, во-первых, мутации случаются постоянно, и мы не являемся исключением, но продолжаем изменяться, а, во-вторых, природа действует на очень длительных интервалах времени, наблюдать за которыми мы в принципе не в состоянии. И это не довод по типу «сам дурак», но просто констатация факта.