Истина прямо здесь

Пять тысяч лет с любимой. Наедине. Ну, то есть, совсем наедине. Больше вообще никого... И ничего. Во всем городе. Или во всем мире.

Ее звали Доминик. Эстонка? Полька? Немка? Не знаю и знать не хочу. У нас таких женщин нет.

Да простят меня все дамы и девушки нашей огромной и необъятной родины. Я не говорил, что вы - хуже. Просто она была иной. Чужой и чуждой.

Судите сами: вечер, дождь. Одинокое такси на углу Колчанова и Торкая. Рядом шикарный ресторан, так что я стою и жду, твердо зная, что рано или поздно что-то мне обломится. Рядом со мной стоят и ждут еще с полдюжины извозчиков разной степени новизны и отмытости. А что? Кому "шашечки", а кому и ехать. Нет, конечно, у миллионеров свои тачки, либо такси им вызывает служба ресторана: удобное, с кондишеном и кожаным салоном и, самое главное - проверенное. Ну а мы - мы тоже при делах. Не все же тут миллионеры. Есть и "средний класс"...

...Пара, внезапно появившаяся в дверях, на "средний класс" никак не тянула. Он - высокий, невероятно, до полного обалдения элегантный - таких костюмов я не видел даже в европейском кино. Узел галстука ослаблен, челюсть вперед и льдистые глаза, похожие на закрытые окна. Именно так - на окна, не просто закрытые, а где жалюзи опущены, и все запоры приведены в положение "антивзлом".

Она появилась следом, чуть-чуть припозднилась, видимо прическу поправляла... Первое впечатление - ноги. Длинные-длинные. И не просто палки, а ноги, со всеми их плавными изгибами, со сводящими с ума круглыми коленями, ноги, обтянутые темными колготками, в темных узких туфельках, на таких каблуках, что на некоторое время я даже про ноги забыл. Как она в них не падала? Дальше... ну, платье какое-то, жакетик. Кажется.

Больше я ничего в тот миг не разглядел, потому что этот, с холодными глазами сначала что-то сказал, потом повторил, уже громче - я не разобрал, что. Она не проронила ни слова. И тут он... Ей-крест, не вру - этот ледяной мужик вдруг, без всяких предисловий рухнул на колени. Я сперва даже решил - плохо ему, и дернулся, было. А он застыл, ткнулся лицом в эти невероятные ноги и начал что-то говорить, говорить. Она не слушала. Она стояла и смотрела на город, где один за другим гасли огни, и молчала. Ни слова. Потом шевельнулась - он отпустил ее сразу, и пошла. Пошла на этих каблуках, переступая так, словно не было на земле силы, способной сбить ее с ног. И я только через несколько мгновений понял - идет ко мне.

Все-таки иногда рефлексы бывают умнее мозга. Я открыл дверцу, даже не подумав, что мое синее, слегка импортное ведро совершенно не подходит для транспортировки таких женщин. Черт, да у нее, наверное, духи дороже стоили, чем моя машина.

Но я открыл дверцу, и она села.

– Куда?
– спросил я. Честное слово, абсолютно бесстрастным голосом спросил.

– Прямо, - бросила она.

Тогда я впервые услышал ее голос. Мягкий, усталый. Почти затопивший меня своей холодной глубиной.

Вырулил я на одних рефлексах. И типа, ринувшегося наперерез, объехал на них же, родимых.

Ночью по Торкая ехать одно удовольствие: пусто, спокойно. И не тормознет никто, потому что никто никого здесь не тормозит. Одних чревато. А с других особо взять нечего. Желтые яблоки фонарей отмечали наш путь: один, второй, двадцатый.

– Поворачивать где?

– Все равно.

Я чуть повернул голову. Она была похожа на силуэт, вырезанный из темной бумаги и наклеенный на городскую ночь, которая была лишь самую малость светлее. Резкий профиль. Нос с горбинкой. Красиво очерченный рот и маленький подбородок, выставленный вперед так же упрямо, как у того типа. А дальше - шея невероятной длины в холодном газовом шарфике. Ниже я глаза опустить не решился, побоялся во что-нибудь врезаться, но и того, что разглядел, было вполне достаточно.

Я не великий знаток драгоценностей, но в ушках у нее были не стразы. Стразы не могут сыпать холодными искрами, так, словно в розетке закоротило.

– Проблемы?
– поинтересовался я, не особо рассчитывая на ответ.

Она повернула голову. И тут я действительно чуть во что-то не врезался. Или в кого-то. Потому что впервые разглядел ее глаза: длинные , большие, но почти без белка: сплошная радужка густого темно-синего цвета. И ресницы - совсем не пушистые, скорее - острые. Стрелы - вот правильное название. И она меня почти убила!

– Я завтра умру. Как вы думаете, это проблема?

Пронзительный звуковой сигнал пролетавшего мимо "Шеви" напомнил мне, что я хоть и труп , а все же веду машину, то есть на осевую вылезать, наверное, не следует.

– Не понял, - сказал я. Глупо, зато именно то, что думал, - Вам угрожают? Или вы...

– Нет. Я не больна, у меня нет врагов, я никому не должна денег. Просто мое время кончилось.

– Вы что, гороскоп прочитали?
– удивился я, слегка успокаиваясь. Обычный психоз, у богатых бывает. И дело даже не в том, что "с жиру бесятся" или "заняться нечем". Просто большие деньги - это почти всегда большой стресс. Не думали об этом? Говорят что деньги - это энергия. Ну так попробуйте взять в руки два конца оголенного провода... Рискнете? Ну а я вот даже не подумаю. Давали. "Подержать", естественно. Больше не хочу. Одного раза хватило.

– Меня зовут Доминик, - сказала вдруг она, и я впервые понял, чем меня так цепляет ее речь. У нее был легкий, почти незаметный акцент. "Н" она произносила немного тверже, чем нужно. И "о" у нее было именно "о", не "а". ДОминЫк, значит...

– Себастьян, - брякнул я. В темно-синих глазах мелькнуло что-то.

– Правда?

– Шутка. Олег.

– Вы приняли меня за... ночную бабочку?
– она, похоже, не оскорбилась. Скорее, позабавилась.

– Там был ваш муж?
– спросил я, не отвечая на вопрос.