Свет и тени

Данное издание представляет собой сборник материалов, принадлежащих перу известных мыслителей-традиционалистов. В сборнике затрагиваются вопросы метафизики и духовной жизни человека, а также такие темы, как война и мир, взаимоотношения Востока и Запада, жизнь, смерть и бессмертие. Особое место занимает полемика Рене Генона и Юлиуса Эволы, демонстрирующая разницу подходов двух мыслителей.

Существует целый ряд вопросов, постоянно занимающих людей, и, возможно, самым трудным среди них является происхождение зла – проблема, которую большинство философов и особенно теологов считают неразрешимой. Si Deus est, unde Malum? Si non est, unde Bonum? (Если Бог есть, откуда берётся зло? Если Его нет, откуда берётся добро?). Однако эта дилемма неразрешима лишь для тех, кто считает творение прямым действием Бога и, следовательно, обязан признавать его равную ответственность за добро и зло. Вполне можно сказать, что эта ответственность в определённой степени смягчается свободой созданных существ; однако если они могут выбирать между добром и злом, то это значит, что добро и зло равно существуют – по крайней мере, в принципе. Если же существа порой выбирают зло вместо добра, то это потому, что они несовершенны. Как же тогда совершенный Бог мог сотворить несовершенные создания?

Очевидно, что совершенное не может породить несовершенное, ведь в таком случае совершенное должно было бы содержать в себе принцип несовершенного и, таким образом, перестать быть совершенным. Следовательно, несовершенное не может проистекать из совершенного и может возникнуть лишь путём творения ex nihilo [1] . Как же возможно принять возникновение чего-то из ничего или, другими словами, существование без принципа? Кроме того, принятие творения ex nihilo означает фактическое признание итогового уничтожения тварных созданий, ибо то, что имеет начало, должно иметь и конец: после допущения такой мысли разговор о бессмертии был бы верхом нелепости. Однако такая трактовка творения абсурдна, ибо противоречит принципу причинной связи, который ни один разумный человек не может искренне отвергнуть. Мы можем лишь повторить за Лукрецием: Ex nihilo nihil ad nihil, ad nihilum nil posse reverti («Ничто не возникает из ничего, ничто не обращается в ничто»).

Не может существовать ничего, не имеющеее принципа; однако что же такое этот принцип? Действительно ли существует единый Принцип всего? Если говорить обо всей вселенной, очевидно, что она содержит в себе всё, ведь все части содержатся в целом. С другой стороны, целое непременно безгранично, ведь имей оно пределы, всё за них выходящее уже бы не входило в целое, а такое предположение абсурдно. Не имеющее предела можно называть Бесконечностью, а раз она содержит всё, то эта Бесконечность является принципом всех вещей. Кроме того, бесконечное непременно единично, ибо две неодинаковые бесконечности исключали бы друг друга. Следовательно, существует лишь единственный принцип всех вещей – и этот принцип есть Совершенство, ведь Бесконечность может быть таковой, только будучи Совершенством.

Итак, Совершенство является верховным принципом, первопричиной; оно содержит в себе все возможные потенции, и оно породило всё сущее. Однако если есть лишь один уникальный принцип, что же происходит со всеми противоположностями, обычно выделяемыми во вселенной: бытием и небытием, духом и материей, добром и злом? Следовательно, мы вновь сталкиваемся с тем же вопросом: как единство могло породить дуализм?

Некоторые считали необходимым признавать наличие двух противостоящих друг другу принципов, однако такая гипотеза разрушается высказанными выше соображениями.

На деле эти два принципа не могут одновременно быть бесконечными, ибо тогда они бы стали взаимоисключающими. Если бы бесконечным был лишь один из них, то он являлся бы и принципом другого. Наконец, если оба они конечны, то они не будут истинными принципами, ибо сказать, что конечное может существовать само по себе – значит сказать, что нечто может появиться из ничего, ибо у всего конечного есть логическое и, возможно, хронологическое начало. Следовательно, в этом случае оба конечных принципа должны происходить из общего бесконечного принципа, что возвращает нас к теории об одном уникальном принципе. Кроме того, многие доктрины, обычно считающиеся дуалистическими, таковы лишь внешне. В манихействе и зороастризме дуализм является лишь исключительно экзотерической доктриной, скрывающей истинную эзотерическую доктрину Единства: Ормузд и Ариман порождены Зерваном Акараном [2] и должны слиться с ним в конце времён.

Следовательно, дуализм всегда порождён единством, раз он не может существовать сам по себе. Но как же он возникает? Чтобы это понять, мы в первую очередь должны рассмотреть наименее частный его аспект – оппозицию бытия и небытия. Кроме того, раз оба они содержатся «внутри» абсолютного Совершенства, совершенно очевидно, что эта оппозиция не может не быть мнимой, кажущейся. Поэтому было бы вернее говорить о разделении, но в чём же оно состоит? Существует ли оно в виде независимой от нас реальности или является лишь плодом нашего взгляда на вещи?

Если под небытием понимать чистое ничто, то говорить о нём бесполезно – что можно было бы о нём сказать? Однако если понимать небытие как возможность бытия, то дело обстоит совершенно иначе. В этом смысле бытие является проявлением небытия, в котором оно содержится в потенциальном виде. Отношения небытия и бытия тождественны отношениям непроявленного и проявленного; можно сказать, что непроявленное выше проявленного (и является его принципом), потому что содержит в потенциальном виде всё проявленное, а также то, что не проявлено сейчас, никогда не было и не будет проявлено. В то же самое время можно сказать, что невозможно говорить о подлинном их различии, ибо проявленное содержится в виде принципа в непроявленном. Однако мы не можем постичь непроявленное напрямую – лишь через проявленное. Следовательно, это различие существует для нас и только для нас.

Если таков случай дуализма в аспекте разделении бытия и небытия, то же тем более верно и для других аспектов дуализма. Теперь уже нетрудно увидеть иллюзорность разделения духа и материи, на котором, однако, построено столько философских систем, в особенности современных, что оно многим представляется совершенно непоколебимым. Если бы это разделение исчезло, от всех этих систем ничего бы не осталось. Более того, мы мимоходом укажем, что двойственность не может существовать без тройственности, ведь, разделяясь, Высший Принцип порождает два элемента (различных настолько, насколько мы их таковыми считаем). Эти два элемента вкупе с общим Принципом составляют троицу, так что в реальности существует тройственность, прямо порождённая первым разделением примордиального единства.