Джерс очищала обломки от грязи и пыли, а я обрабатывала их реактивами. Чтобы проявить магию и найти сходные детали. Через два часа у меня заболела голова, а Марципан тонко намекнул, что неплохо бы поесть.

– Давай в город, перекусим, уже давно обеденное время,- я потянулась и стряхнула с рук перчатки. Единственный плюс в использовании этих «профессиональных» саквояжей – перчатки.

– Вам накроют в малой гостиной,- у двери, на стуле сидел лорд Сфалер.

– Милорд,- я склонила голову,- давно мы вас игнорируем?

– Только вы, леди Лёвэ, только вы. Следователь заметила меня спустя пять минут,- он был мрачен и тих.

– Контора «Господин и Господин» сгорела? Так быстро? – я потерла друг об друга занемевшие ладони.

– Там кроме женщин иных сотрудников нет,- нехотя ответил лорд.

– Восточная месть? Удар пришелся на вашу жену, и вы могли бы искалечить чужих жен и матерей,- легко пожимаю я плечами. Джерс некрасиво распахнула глаза, разом напомнив земноводное.

– Я не опущусь до подобной низости,- резко ответил Сфалер.

Все опускаются, а он нет. Смешно, можно подумать никто не знает каким образом удерживаются границы и как усмиряют бунтовщиков. Я не осуждаю, ни в коей мере. Мир во всем мире – не моя прерогатива.

Обед был простой. Мясной суп, зеленый салат с курицей и оливками, пресные лепешки.

– Вина?

– Благодарю, но нет,- решительно отказываюсь я.

– Следователь?

– Я на работе,- вежливо улыбнулась Джерс и выразила общее недоумение,- а ты не хочешь? Я бы на самом деле не отказалась.

– Для меня бокал вина почти как полноценная бутылка,- смеюсь, видя удивление на их лицах. – Артефакторы должны максимально хорошо входить в резонанс со своими творениями. Заканчивая работу я проникаю взглядом и разумом в суть получившегося предмета и ищу ошибки, недочеты, которые позже исправляю. Это не семейный дар, а результат многолетних тренировок.

– Тренировки делают тебя восприимчивой ко всем видам наркотиков? – Джерс вскинула брови.

– Да. Мастера не имеющие поддержки рода за спиной не идут по этому пути, слишком опасно. Но у меня выбора не было.

– Надо скрывать такие вещи,- снисходительно протянула следовательница и вдова Сфалер едко хмыкнула.

– Роду Лёвэ, госпожа Джерс, столько же сколько и Гранполису. Три четверти родовых тайн ушли на сторону,- надменно произнесла она.

– Верно. Жене сложно не отвечать на вопросы мужа, как и супруг не удержит язык перед супругой,- я отложила вилку. – Отличный салат.

– Ты почуяла, там,- смутилась Джерс, вспоминая инцидент с «болтушкой».

– Разумеется. Этикет резко против таких вещей, но быть может послеобеденный чай перенесем? Приступим к работе? Осталось самое интересное.

Джерс поднялась с видом мученицы и я ее успокоила. Ее работа будет наблюдать и фиксировать результат.

– Будешь записывать то, что я скажу.

– Ты войдешь в транс?

– Да, поэтому пиши дословно. Даже если это будет набор слов или букв или цифр.

Прежде чем идти возвращаться к осколкам, я заглянула в комнату где и произошел взрыв. Сняла слепок с тумбы, должна же я от чего-то отталкиваться. Джерс поделилась способами магов-экспертов снимать слепки магии. Зерно разумности есть в ее откровениях, но для Лёвэ не каждый магический прием подходит.

Милорд Сфалер напросился с нами. Я, попросив позволения, осталась в комнате одна. Марципан устроился у моих ног, охранять. Короткая минутка перед встречей с тем, что пугает меня с самого детства. Дар рода Лёвэ мощный. Он глушит любые другие оттенки магии. Иссушает своих носителей и поглощает тех, кто не способен вовремя обуздать силу. У Лёвэ всегда много детей. Но вырастают из них единицы. В ту ночь, когда во мне пробудился Дар, вмешалась мама, вытащила меня, показала грань, за которую переступать нельзя.

Сейчас это безопасно. Войти в транс, рассмотреть суть, вынырнуть в реальность. Я делаю это почти ежедневно и каждый раз выгадываю время. Трусливо оттягиваю момент погружения. Теперь некому вытянуть меня. Никто не полезет, не приманит испуганное, дезориентированное сознание в реальность.

– Так, все. Задумка в том, чтобы успокоится, а не расшатать нервы окончательно. Тем более что мне сегодня дважды придется скользить по грани. Да, Марципан? Ты ведь со мной, малыш? Не дашь мне заблудиться?