– Риса…кровь же…

– Не волнуйся, я крепкая. Не медли, пожалуйста, мне уже очень хочется…и без всяких ласк и поцелуев, что странно. Ну, что-о-ОХ?!

Вернулись Рисаимин и Чоджи под утро. Шикамару заметил две странности: широченные улыбки и тёмные круги под глазами двух друзей…или, что гораздо вероятнее…

– Вы переспали? – прямо спросил Шикамару друга.

– Да.

– Молодец,- Шикамару замолк. Через несколько минут он вдруг продолжил разговор:

– А вы предохранялись?

– Да,- когда Шикамару отворачивается, Чоджи шепчет,- Мы молились.

Рисаимин же радуется, что Чоджи догадался не кусать её в шею – шея у неё открыта, о порочной связи быстро станет известно. Ходить не слишком легко, но Рисаимин ведёт себя как обычно – будто не было бурной ночи на пне. А так же рядом и над пнём.

Отличный пень. Хорошо, что она его отметила.

– Риса, ты какая-то заторможенная и довольная. Что, вчера вместо тренировок обжирались? – это Ино.

– Ну…Почти.- Рисаимин уходит от прямого ответа. Незачем Яманаке знать, что у Рисы теперь есть парень, с которым её связывают минимум две любимые вещи.

С тех пор дело пошло интереснее: встречались Рисаимин и Чоджи через ночь при молчаливом согласии Шикамару, ставшего как бы хранителем их секрета…пока что секрета. А Гай их больше не посещал – постеснялся. Да и в АНБУ как-то поверили в слова Какаши о непричастности Рисаимин к уничтожению. Не полностью, но контроль ослабить разрешили. Но не полностью.

Так что за встречами Чоджи и Рисаимин наблюдали минимум двое – один по службе, другой по дружбе. И это можно было объяснить: Рисаимин и Чоджи хорошо скрывались только по собственным убеждением. Так что Шикамару должен был сидеть неподалёку и следить, чтобы никто не пришёл. Другу он завидовал, но не чёрной завистью. Когда он видел, в каком состоянии Чоджи возвращался (весь мокрый, и еле передвигая ногами), он понимал – это очень выматывающая, но приятная вещь.

Так просто и приятно время проходило ровно до того момента, как команду десять отправили на миссию всем составом. Ничего сложного Рисаимин там не нашла, кроме одной очень странной вещи в своём теле – орган чакры жизни сиял и переливался яркими цветами. И потому, когда они вернулись через неделю в Коноху, она рванула первым делом к врачу.

Пожилая ирьёнин внимательно просмотрела живот девушки, покачала головой и начала говорить:

– Половой жизнью живёте? Постоянные партнёры имеются?

– Уже две недели живу, партнёр постоянный.

– Вы беременны, вторая неделя. Аборт делать не рекомендую, это может привести к нарушениям потоков чакры.

– Об этом речи и не идёт. Скажите, а до какого срока я могу ходить на миссии?

– Решайте сами. Обычно ходят до того момента, пока можно скрывать признаки.

– Ну, значит, ещё три месяца. Спасибо большое,- Рисаимин не особо удивилась новости о своей беременности. Даже как-то легче стало. Зато теперь Рисаимин может использовать чакру жизни. И детей сохранит обязательно – её силы защитят в первые месяцы от выкидыша, а потом от несвоевременных родов.

А пока надо молчать.

Кисаме и Итачи выслеживали Рисаимин уже неделю. Но она постоянно была рядом со своим упитанным любовником, или под надзором Гая с Какаши, или в ванной. Часто все три обстоятельства накладывались друг на друга, так что застать Рису одной было почти так же сложно, как увидеть смеющегося Итачи.

Но для Кисаме ни первое, ни второе не представили сложности.

– Рисаимин Экирей, месяц назад встречалась с Какузу и Хиданом из Акацуки?

– Да. А вы тоже оттуда? – Рисаимин не испугалась огромного серо-синего зубастого человека-акулу, чем повысила его мнение о себе.

– Разумеется. Ну, для начала, меня зовут Кисаме Хошигаке. Лидер очень хочет тебя видеть. О-очень хочет.

– А зачем я ему?

– Ну хочет он тебя видеть. Ты же последняя из деревни Ночи. Слушай, пошли со мной! Если я тебя не принесу целой и невредимой, с меня голову снимут! Или марионеткой сделают. Ну что тебе, жалко? Тут всего-то три дня вплавь. Если не понравится, сможешь пойти домой,- Сейчас Кисаме пытался освоить технику «Жалобные глазки-но-дзюцу».

Подействовало. Рисаимин вытерла украдкой слёзы и согласилась ехать куда угодно хоть сейчас. Только напишет записку, чтобы никто не волновался за неё, и пойдём.

Те пять минут, которые она потратила на выписывание иероглифов, показались Кисаме ничуть не короче его недельной слежки за Рисаимин.

– Всё, закончила. Ну, показывайте дорогу.

– Сейчас зайдём в лес, у меня там напарник сидит, а потом поплывём.

Так и случилось. Итачи внимательно посмотрел на Кисаме, проигнорировав Рисаимин, и сказал:

– Выдвигаемся немедленно, мы потеряли слишком много времени. Ты понесёшь её.

– Хорошо, Итачи-сан.

– Погодите, я знаю более быстрый способ,- Рисаимин велела им держаться за себя покрепче, поднатужилась, призвала на помощь желудок и подняла двух здоровых и отнюдь не худощавых мужчин. Потом разбежалась и прыгнула. С грузом прыгать было чуть тяжелее, но только чуть-чуть.