Шрифт:
Ведь главное сегодня – остаться с головой…Хаширама-сама, вы сами это придумали?»
«Да. Правда, здорово? Идея для этого четверостишия пришла мне вечером пятницы. Учихи вокруг, саке в желудке, Тобирама сопровождает рядом, всё так красиво кружится вокруг, и ещё два шарингана помню…в общем, это был единственный раз, когда я напился, а потом пятница перестала быть последним рабочим днём».
«Ладно, пускай, всё равно помирать, ведь лучше мне в репе, наверно, не стать. Ой, получилось!»
Пока они с Хаширамой разговаривали, показался дом Киры Би. Самого хозяина она нашла чуть поодаль по странным, но ритмичным фразам-стихам.
По-видимому, до появления Рисаимин джинчурики занимался стиркой – по крайней мере, рядом стояли корзина с бельём и таз с мыльной водой. Но когда появилась Рисаимин, тут уже было не до белья – а вдруг это враг?
– Здравствуйте, господин…
– И тебе привет. Пришла сражаться, или нет?
Рисаимин набрала в грудь побольше воздуха и выпалила на едином дыхании:
– Пришла передать вам от брата письмо, скорее, скорее держите его! Я – Хошигаке, но вовсе не злая! По жизни досталась дорога кривая. Меня ждёт в Конохе суженый мой – хочу поскорее вернуться домой.
– Хоть реп твой нескладен, мне смысл понятен. Как тебя зовут?
– Рисаимин я, чунин из Конохи.
– Кто дал тебе имя – с фантазией плохо. Иди домой смело, наградят тебя за дело.
Рисаимин поняла, что её последнее задание выполнено и она может идти домой. Поклонившись на прощание, она развернулась и побежала домой. Киллер Би прочитал послание от брата, выругался и продолжил стирать бельё. Брат опять просил его вернуться...
Где-то далеко-далеко, земель этак за тридевять, Саске расправлялся с Орочимару.
====== Данилка, Данилка, пойдём копать могилку... ======
Рисаимин покинула Страну Облаков на закате. Так как до убежища Орочимару было далеко, а ночевать в лесу опасно, да и дождь намечался, то Рисаимин приняла решение переночевать в Ёмигакуре…дома. К счастью, её дом не пострадал. В подвале выросли ядовитые грибы, стены начал покрывать плющ. Словно она не уничтожила полгода назад всё живое в округе. Рисаимин еле смогла отогнать воспоминания – если она сейчас войдёт в Тсуги, ничего хорошего не будет, она и так очень устала. Спать пришлось лечь натощак, хотя желудок очень обижался и грозил перекрыть чакру силы.
«Риса-Риса, совсем ты себя не бережёшь…как же ты будешь сражаться с Акацуки?»
– Ничего, я быстро отъемся,- пробормотала в полусне Рисаимин.
Утром она пошла в сарай и достала лопату и гвоздодёр – сегодня ей придётся поработать на кладбище. Подумав, она взяла с собой так же десяток гвоздей, молоток, коробочку поприличнее и семена какого-то растения. Это её сестра, всё-таки. Хигаиша заслуживает уважения.
«Копай, копай, копай, копай…» – задавал темп Хаширама. Рисаимин, кряхтя и часто вытирая пот со лба, откапывала гроб сестры. Откопав его через полчаса, она откинула лопату и взяла в руки гвоздодёр. С содроганием подняв крышку гроба, Рисаимин вдруг поняла, что сестра не сгнила. Она выглядела как при жизни, ничуть не хуже. В гробу лежали её любимые очки в квадратной оправе. Рисаимин помолилась, попросила у богов прощения и принялась за извлечение глаз. Обоих. Два зелёных глаза аккуратно положены в коробочку. Немного передохнув, Рисаимин вытерла лицо сестры от крови и принялась заколачивать гроб.
К обеду всё было закончено.
«Твоя сестра использовала перед смертью запретную технику мумификации. Я знаю это, потому что лично помогал брату её придумывать. Зачем эта техника? Ну, во-первых, она оказалась полезной в битвах с Учихами или, что реже, с Хьюгами. Можно было похоронить со всеми почестями, а через месяц-другой, когда всё уляжется, произвести эксгумацию с целью получения глаз. Во-вторых, техника относительно безопасна для пользователя, если не использовать на себе, весьма эффективна, и против неё мало что помогает. Ну, и в третьих, нам тогда было нечего делать, мы распивали коллекционное саке и обсуждали проблему с похоронами разлагающихся кусков. И тут Тобирама говорит: «Если бы можно было проводить мумификацию за несколько минут, скольких бы проблем с опознанием и похоронами можно было бы избежать!» Уже утром мы продолжили эту мысль, и через месяц начали активно использовать. Но как об этой технике узнала твоя сестра, я не знаю…»
– В нашей деревне жили выходцы из вашего клана, Хаширама-сама. Хигаиша вполне могла узнать что-то от мамы Китаи.
«Тогда мне всё ясно. Хигаиша знала о том, что ты однажды придёшь на её могилу с лопатой, поэтому инсценировала самоубийство с помощью ножа…зная, что после использования техники мумификации у неё есть тридцать секунд на противодействие или что-то вроде этого».
– Сестра…ну почему ты умерла?! Может, мы бы смогли вместе покинуть деревню после двадцать восьмой модификации, и не надо бы было никого убивать! – Рисаимин загрустила. Но Тсуги-Рисаимин не дремлет, поэтому грусть пришлось отбросить и отправиться к Орочимару – выполнять условия договора.
Убежище уничтожено. Рядом с развалинами сидел Кабуто и горестно всхлипывал. Он и так сирота, а со смертью родного и обожаемого учителя осиротел окончательно. Рисаимин села рядом и осторожно дотронулась до плеча грустного медика.
– Кабуто-сан? Что произошло?
– Саске…он…Орочимару-саму…- сумел выговорить Кабуто, а потом кинулся на грудь Рисы и зарыдал. Она, конечно, опешила, но не стала его отталкивать. Она по себе знала – надо дать человеку выплакаться в жилетку…ну, или в футболку, какая разница? Минут через пятнадцать Якуши всё-таки относительно успокоился и рассказал, как Саске, которого они с учителем холили и лелеяли три года, отплатил им злом за всё добро, как уничтожил убежище и собрал команду из бывших заключённых, с которыми пошёл куда-то в лес, и что теперь бедному Кабуто нужно найти место для жизни, потому что запасное убежище Орочимару-самы слишком далеко.