Некогда душа Халы была рассечена надвое- и теперь родился человек, несущий в себе половину его души, как и было предсказано. Ему предстоит освободить Змея и погрузить мир в вечный мрак... Или все-таки есть другой путь?
1
Ведунья Златка, жрица Мокоши, была, пожалуй, лучшей повитухой, какую только можно найти в земле белых хорватов. Когда-то она принимала роды у княгини Светорады, жены Горана, столь безвременно почившей; нынче пришло время помогать родиться уже княжьему внуку.
Восьмой десяток жила Златка, больше полувека прошло с тех пор, как она впервые вошла к роженице, но таких тяжелых родов она не помнила уже давно.
Векослава кричала и билась в судорогах, схватки то нарастали, то ослабевали. Помощницы Златки, Ярина и Елень, уже с ног валились от усталости - княжна не могла родить уже больше суток, и все это время они провели в наглухо закрытой бане.
Когда Векослава забылась усталым сном, Златка, отворив окно, бессильно оперлась на подоконник.
– У меня такое чувство, будто дитя не хочет рождаться на свет. Или кто-то не хочет, чтобы оно родилось, - поделилась жрица с помощницами.
– Думаете, это из-за...
– Елень осеклась, подняв на Златку обеспокоенные глаза.
– Из-за то, что в нем - Змеева душа, как говорил когда-то Богухвал? Все возможно.
Позади них Векослава вздрогнула, застонала сквозь тяжелый сон, положив руку на низ живота. В глазах Ярины и Елени мелькнула надежда, но Златка отрицательно покачала головой.
– Пусть её. Говорят, в земле ромеев есть мудрецы, способные раскрыть чрево женщины и достать оттуда ребенка, да так, что оба останутся живы. Хотела бы я, чтобы один из таких мудрецов был здесь.
Была глубокая ночь, но из бани было видно, что в гриднице горят огни. Ещё несколько часов назад оттуда доносились звуки буйной пьянки - дружинники праздновали рождение нового Бусова потомка. Златка тогда ещё цыкнула на них, мол, сглазите. Так и получилось.
Старая жрица знала, что там сейчас сидит Буривой, воин из земли ободричей, отец ребенка. Героя войны с хазарами и избранника Векославы в народе любили куда больше, че Ольгерда, но сейчас Златке не хотелось с ним встречаться. Он-то все околачивался возле бани, беспокойно заглядывая в окна, пока жрица его не прогнала. Наверное, и сейчас не спит, переживает, разрывается между желанием рвануть к Векославе и страхом, что присутствие мужчины повредит величайшему таинству - рождению новой души...
– Давайте помолимся, - в третий раз за сутки предложила Златка помощницам.
Жрицы взялись за руки, обращаясь к Мокоши, чтобы она помогла матери и ребенку, отвела лихо от Векославы. Усилием воли Златка прогнала мысль, что молиться - это все, что они могут. Нет уж, она будет бороться за Буривоева сына до конца.
Закончив молитву, Златка почувствовала, что что-то в её душе переменилось. Так бывало, когда богиня посещала её - сном ли, вещи ли видением, такое чувство, будто ты одновременно здесь и в Ирии. Жрица открыла глаза и чуть не вскрикнула от неожиданности.
Потому что в бане появился ещё один человек.
Старик, совершенно седой, но с несколькими прядками золотых волос, стоял на пороге бани, опираясь спиной на закрытую дверь. В свете масляных ламп тускло поблескивал бронзовый трезубец, венчавший его посох.
– Хо... Хозяин?
– потрясенно прошептала Златка. Ярина и Елень бросились на колени, но старая жрица глядела на вошедшего с достоинством. Ей ли привыкать разговаривать с Силами?
– Иные зовут меня и так, - тихо ответил вошедший.
– Да вы вставайте, девицы, я ж не Распятый, которому нравится на спины своих поклонников глядеть.
Помощницы Златки послушно поднялись, с трепетом и благоговением глядя на старика. А тот без лишних слов подошел к Векославе, ласково положил руку ей на лоб.
– Спи, спи, голубушка. Нелегкое это дело - такое дитя носить да рожать...
Златка открыла рот, но слова застряли в горле, когда старик, положив посох в сторону, опустился на колени между разведенных ног княжны. Левая рука его легла Векославе на низ живота, правая - на лоно, что-то ощупывая.
– Иди ко мне, дитя, Иди, не бойся.
Векослава снова застонала, но не проснулась. Старик что-то прошептал, дыхание княгини выровнялось. Несколько толчков - и в правой руке Хозяина оказалась крошечная детская головка. Ещё несколько толчков - и вот уже ребенок покинул родовые пути.
Вытащив из-за пазухи серебряный серп, он легко перерезал пуповину. Поднялся, прижимая ребенка к груди. Тот, бледный, почти синий, лежал на руках старика, словно труп.
– Мертв?
– спросила Златка, предчувствуя ответ. Она не теряла детей уже очень давно.