Она принесла цветы и со второго этажа тоже, расставив их в кухне и гостиной.

— Чтобы не бегать по всему дому, — объяснила она. — Да и вообще вам незачем подниматься на второй этаж!

Она явно не хотела, чтобы дети ходили по дому, — может, боялась, что они устроят беспорядок.

Вдруг наверху хлопнула дверь или окно — где-то был сквозняк, и фру Йорансон пошла посмотреть, что случилось. Дети ненадолго остались одни.

— Ну что, Давид, похоже на твой сон? — снова прошептала Анника.

Давид не сразу ответил, он застыл, уставившись на одинокий цветок на окне. Рядом в углу стояли старые напольные часы. Взглянув туда, Анника и Юнас сразу все поняли. Цветок! Часы! Объяснений не требовалось.

Анника подошла к цветку.

— Он завял, листья совсем поникли…

— Оставь! Не трогай! — прошептал Давид. Дети услышали шаги фру Йорансон, она возвращалась.

— Что будем делать, — быстро прошептала Анника, — соглашаемся или как?..

Юнас подскочил к ним и предложил «салмиак».

— Надо подумать, — ответил он. — Сосредоточились!

Но Давид не обратил на него никакого внимания.

— Да, да! Соглашайся, — почти нетерпеливо сказал он Аннике.

Когда фру Йорансон вошла в комнату, Юнас рассматривал часы.

— Что ты там делаешь? — спросила она.

— Какие занятные старинные часы! Они ходят? — поинтересовался Юнас.

— Нет, эти часы не ходят! Не трогай! — ответила фру Йорансон строгим, не терпящим возражений голосом. Она явно не собиралась ничего объяснять.

Но Юнас не мог оторваться от часов. Он постучал по футляру. Фру Йорансон повысила голос:

— Чинить их бесполезно! Сколько я снимаю этот дом, они никогда не ходили!

Юнас отошел от часов, и фру Йорансон снова заговорила о цветах.

— С ними все так сложно, — недовольно сказала она. — К тому же это не моя прихоть, лично мне все равно, что с ними будет, но я отвечаю за них перед владельцем дома.

— Если владелец так за них волнуется, почему он не забрал их с собой? — спросила Анника.

— Их ни в коем случае нельзя никуда увозить. Кажется, это написано в каком-то старом завещании.

Фру Йорансон засмеялась и добавила, что эти цветы легко сойдут за настоящих жильцов. Похоже, в прежние времена в этом доме все было подчинено цветам.

— Некоторые даже утверждают, что цветы будут мстить, если с ними что-нибудь случится, так что лучше как следует их поливать! — продолжала она, не переставая смеяться, но выражение ее лица по-прежнему было строгим.

— А эти ракушки? — вдруг спросил Юнас. — В них слышно море?

— Понятия не имею! Положи на место! — недовольно произнесла фру Йорансон, но Юнасу, похоже, не было до нее никакого дела.

— Надо же, слышно! — сказал он, приложив раковины к ушам.

Фру Йорансон подошла к нему и забрала раковины.

— Не вздумайте к ним прикасаться! — она повернулась к Аннике. — Разрешая вам приходить в этот дом, я беру на себя большую ответственность. Надо было мне все-таки пригласить кого-нибудь постарше…

— Нет, что вы! Мы справимся, — заверила ее Анника.

— Не волнуйтесь. Все будет хорошо, — подтвердил Давид. — Мы очень любим цветы.

Давиду пришлось вмешаться, чтобы отвлечь внимание фру Йорансон от Юнаса, который никак не мог оторваться от ракушек и пытался записать на свой магнитофон шум моря. Анника готова была испепелить его взглядом, но Юнас ничего не замечал. Не выдержав, она подошла к нему.

— Ты что! Хочешь все испортить? — прошипела она. — Это же просто ужас какой-то!

Наконец Юнас положил раковины на место, а Давид продолжал обрабатывать фру Йорансон.

— Что ж, договорились! — в конце концов сказала она.

В ее голосе все еще звучала некоторая неуверенность. Нет, она, конечно, согласилась, но, доставая ключ от черной двери, — а детям велено было пользоваться черным ходом — казалась немного напуганной. Она недоверчиво переводила взгляд с Давида на Аннику и в конце концов решила дать ключ Аннике. Но при этом несколько раз повторила, какую она берет на себя ответственность, пуская их в дом.

— Да, вот еще что! — добавила она. — Если будет звонить телефон, не обращайте внимания. Это просто старые гости, которые не знают, что пансион закрыт, так что отвечать не надо. Не берите трубку, и все! Пусть себе звонит!