– А финансовую сторону вопроса ты продумал? На что жить будешь там?

– Да, продумал, но давай, я это расскажу в другой раз: сейчас неохота, - честно признался я Диме, так как подумал, что рассказывать про продажу-размен нашей квартиры во время игры будет тяжеловато. И тяжеловато мне говорить, и тяжеловато понимать меня, то есть объяснение повредит игре, а мы же собрались именно поиграть.

– Но сначала я обзаведусь женой здесь, - прервал наступившую тишину во время игры Дима.
– То есть сначала нагуляюсь, и только нагулявшись выберу себе жену. И только тогда мы вместе уедем с ней, - поделился своими планами на будущее мой новый приятель. И после опять наступившего в процессе игры молчания Дима вдруг огорошил меня следующим сообщением:

– Я ведь сидел. Недавно вышел. В "Крестах". Был под следствием. Выпустили за недоказанностью обвинения. В мошенничестве. За махинации с квартирами, - произносил он с паузами, чтобы дать мне время осмыслить сказанное им.

Я никак не стал комментировать это Димино признание, потому что мне на ум не приходило ничего. И таким образом, моей реакцией было молчание.

Так во время игры незаметно пролетели три часа. К Диме зашёл его знакомый, прилично одетый. Они стали разговаривать между собой, и я из их разговора понял, что сегодняшней игре пришёл конец, что им надо куда-то идти. Я оказался прав, но не совсем:

– Всё, эта партия последняя. Доигрываем, и нам надо будет уйти.

В этом проявился Дима. Как игрок. С уважением относящийся к сопернику и игре. Что необходимо закончить начатую партию. Ведь вроде бы мы играли всего-то по копейке. И в партии решалась участь каких-то двух-трёх рублей, но уговор дороже денег.

Напоследок следует ещё упомянуть, что у Димы в комнате был кот. Симпатичный, но всё-таки недостойный, чтобы о нём сказать ещё что-нибудь кроме однословного упоминания, что он был.

Доиграв партию Дима рассчитался со мной мелкой монетой, и мы втроём покинули его квартиру. Я обратил внимание на Димину верхнюю одежду: одет он был прилично.

На углу с Каменноостровским проспектом мы расстались.

Таким образом, во время этой нашей с Димой встречи так я и не успел узнать, а чем же живёт он, кем и где работает. Или же ни кем и ни где, потому что недавно вышел из "Крестов"? об этом я думал по дороге домой.

В субботу в конце января я съездил на юридический факультет в библиотеку. Я выбрал несколько книг, в которых я надеялся найти что-нибудь по выбранной мной теме дипломной работы. Но я ничего в них не обнаружил. Только зря потратил время на обзор их. И на стояние в очереди в библиотеке. Короче, зря съездил. Надо будет ещё раз приехать поискать нужную литературу. Не идти же на консультацию к Босфорову. Мне ещё с ним разговаривать абсолютно не о чем. Надо хоть что-то прочитать и хоть сколько-нибудь написать, чтобы было что обсуждать при встрече с ним. Думал я. Настроение моё от неудачного посещения факультетской библиотеки, ясное дело, испортилось.

На следующий день, то есть в воскресный выходной, встав, я с утра был в прескверном настроении. Пойти в Публичную библиотеку - нет, я морально не готов к очередному приступу диплома. Я позвонил Диме и выяснил, что он готов принять меня для игры в карты сегодня хоть сейчас, хоть чуть позже, но только не вечером. "Деловой," - подумал я. Мы договорились, что я приеду сейчас же. "Развеюсь," - подумал я. А на счёт пива я сказал, что я не в настроении его пить. Дима согласился поиграть без пива, лишь бы я приехал.

Мы снова стали играть по копейке и курить его "Союз". Играли, естественно, снова на моей материи моими картами, правда, другой уже колодой. Дима высоко оценил её. Казалось бы, он только научился играть в Romm'e, а играл уже со мной на равных. Но в этом ничего нет удивительного: игра хотя интересная, но не сложная.

Попили чаю во время игры. Играли опять не молча, а чем-нибудь делясь друг с другом. Дима сообщил, что он тоже когда-то учился, в Техноложке на химика, но забросил учёбу. Также он сообщил, что раньше он жил с родителями в отдельной квартире, но уезжая насовсем в Германию они квартиру продали, купив для Димы эту комнату, в которой мы сейчас находились, а остальные деньги увезли с собой. Типа, всё равно Дима не собирается оставаться здесь, так на какое-то время ему сойдёт и комната. Доиграв партию, и не приступая к новой, я, закурив, рассказал ему свой план, как я распоряжусь своей долей от продажи нашей пятикомнатной квартиры, и как на эти деньги обеспечу себе житьё-бытьё в первые месяцы своего пребывания в Германии.

– А, освоившись-осмотревшись, я найду себе деньги и на дальнейшее пребывание в Бундесе: займусь каким-нибудь купи-продайством, используя своё преимущество-владение немецким языком, или посредничеством, или устроюсь каким-нибудь агентом или представителем какой-либо российской фирмы. Мне это очень надо будет - так устроиться, и другого выхода я для себя не вижу...
– закончил я свою речь.

Дима курил и внимательно выслушал меня. Мы продолжили играть в карты, то есть от комментария рассказанного мной плана он отказался. Тут я предложил ему следующее:

– Слушай, Дима, а тебе не нужна случайно телефонная карточка для автоматов? А то я нашёл забытую кем-то в телефоне-автомате. Она несгов'oренная. Мне она не нужна, потому что у меня есть ещё две. Я их постоянно нахожу: у нас в центре города телефонов-автоматов так много, что не в одном, так в другом в месяц я обязательно нахожу вставленную в щель карту-они, светлые, так и светятся издали из чёрной щели. Я отдам тебе намного дешевле, чем в магазине-и мне будет на пиво.

– А сколько на ней осталось единиц разговора и сколько конкретно ты хочешь?