Чтобы добраться до Элевсинской Завесы, надо было пройти через Лучезарные Миры. Только глупец направил бы свой корабль прямо к ним навстречу — разрушительным волнам феномена, который мы называли Огненным Валом. К счастью, существовала и другая возможность. Нам не обязательно было пересекать эту область, залитую психическим пламенем. Мы собирались прорваться мимо нее. Для этого нам нужно было войти в паутину.

Царства рушатся. Империи гибнут. Таков порядок вещей. Сейчас мы смотрим на угасающих эльдаров как на один из старейших видов Галактики, однако они были не более чем детьми-рабами Первой Расы, которых мы знаем под именем Древних.

О Древних нам не известно почти ничего. Они обладали холодной кровью и чешуйчатой кожей, а все прочее остается мифом и тайной. Их амбиции, влияние и могущество выходят за пределы понимания всех ныне живущих. Единственное, что мы знаем точно — они понимали природу варпа за тысячи лет до того, как большинство видов вообще появилось на свет, и знали о его опасности лучше, чем кто-либо из нас в силах представить даже теперь.

Мы называем его преисподней и Морем Душ, но это невежественная человеческая поэзия, привитая поверх холодной метафизической истины. Эмпиреи созданы из душ точно таким же образом, как в молекулы воды — из атомов водорода и кислорода, о чем говорится в текстах Темной Эры Технологий.

Эфирия, эктоплазма, пятый элемент. Называйте как хотите, но мы говорим о самой материальной субстанции душ. Варп — это не царство, куда переселяются души. Это царство, полностью созданное из материи душ. Души не существуют в варпе — она и есть варп.

Древние знали об этом. Знали и поднялись выше губительного прикосновения варпа, создав метод путешествия но Галактике, который избавлял от всякой необходимости перемещаться по преисподней. Даже моему отцу Магнусу Красному мало что было известно о нем, и он именовал это Измерением Лабиринта. Те из нас, кто ныне знает о его существовании, включая активно пользующихся им эльдаров, чаще называют его паутиной.

Это измерение тайных проходов тянется по всей нашей Галактике по другую сторону как реальности, так и нереальности. На одной планете это может быть всего лишь портал, открывающийся на одном массиве суши и ведущий на другой, и его размеров хватает для прохода одного человека. Где-то в другом месте, во мраке, где не светят звезды, по незримым пределам паутины движутся целые флотилии и миры-корабли эльдаров. Именно здесь сотни тысяч эльдаров, которые иначе были бы обречены, укрылись при рождении Младшего бога и гибели их империи. Комморра — родной Темный город Нефертари — крупнейший из портов чужих в ее глубинах, однако не единственный.

Время и бесконечная война оказались немилосердны к паутине. Целые области лабиринтообразных проходов заполонили демоны, и то, что некогда было охватывающим всю Галактику творением непостижимого гения чужой расы, ныне представляет собой лишь опустевшую оболочку былого величия. Основная часть безмолвна, холодна и позабыта. Уцелевшие участки по большей части не картографированы людьми, и миллиард врат паутины остается незримым для человеческих чувств. Это царство не для подобных нам.

Мы, обитающие в Империи Ока, видим остатки этого грандиозного сооружения чаще, чем кто-либо из имперцев. Оно существует в наших владениях точно так же, как на любом из примитивных имперских миров могут сохраняться каменные руины ушедших цивилизаций. Входы в разрушенный лабиринт располагаются сразу за пределами видимости или же проявляются на границах восприятия. На захваченных демонами планетах и в глубине Пространства Ока те из нас, кто обладает достаточно острыми чувствами, ощущает дыры в нашей искаженной реальности. Порой это нечто окутанное тенью и мрачно-величественное, вроде разлома в космосе — настолько огромного, что через него может пройти целый флот, — и в глубине его виден висящий в пустоте сумрачный образ ландшафтов чужой планеты. Другие же порталы просты и невелики, как, например, арочный проем из призрачной кости, погребенный под поверхностью планеты. Среди входов и выходов паутины нет единообразия.

Как того и следовало ожидать, большая часть туннелей паутины в пределах Великого Ока бесполезна и разрушена сокрушительным криком, который издал при рождении Младший бог. Большинство оставшихся, вне зависимости от того, активны они или нет, заполнены Нерожденными, ищущими способ углубиться в реальное пространство и жаждущими крови и душ на борту миров-кораблей эльдаров. Проходимыми в наших похожих на чистилище владениях считаются лишь несколько маршрутов, и даже этими затерянными путями пользуются редко. Часть просто не нужна — в конце концов, это ведь распадающиеся остатки сети, — поскольку ведет из никчемного к бесполезному.

Те же, что до сих пор исправно функционируют и по-настоящему полезны, безусловно, входят в число самых ценных секретов Ока. Те в Девяти легионах, кому удается составить хотя бы фрагментарные карты стоящих внимания порталов паутины, могут требовать за свои знания любую цену, и сотни группировок охотно заплатят.

Я узнал о Разрыве Авернуса почти сотней лет ранее, и ценой этого знания стали шесть лет службы группировке VIII легиона, возглавляемой воином по имени Дхар'лет Рул. Мои услуги всегда высоко оплачивались артефактными автоматонами Механикум, но кое-какие другие предложения были слишком ценны, чтобы проходить мимо.

Шесть лет обуздания демонов и уничтожения врагов Дхар'лета. Шесть лет мои рубрикаторы несли службу в кровавых рейдах против других боевых кораблей, и все это ради того, чтобы узнать местонахождение одного-единственного надежного прохода паутины.

Оно того стоило. Теперь мне были известны несколько дюжин все еще функционирующих путей внутри Ока — и хотя, возможно, я обладал не самой полной картой среди воинов Девяти легионов, это знание все равно имело неизмеримую ценность.

Большая часть входов в паутину не обозначена никакими искусственными метками или древними вратами. Мы привели «Тлалок» в область космоса, которая казалась точно такой же, как все остальные хаотичные воды Ока, и медленно скользили в хромосфере остывающего, умирающего белого солнца. Там, в тени, отбрасываемой пульсирующим ядром светила, мы перешли из Ока… куда-то.