Сказав это, бармен исчез за стойкой, а проконсул перевел взгляд на апостола Папуа.

– Сен Коннор, мы тут застали кусочек разговора о публицистике моего папы.

– Верно, сен Визард, - подтвердил патер Макнаб, знавший, что исходное имя молодого проконсула: Осбер Метфорт, и что он приходится сыном Лукасу и Олив Метфорт. Тем самым сыном, о котором «желтая пресса» распускает ужасные и абсурдные слухи.

– А, - продолжил проконсул, - если не секрет, как вы так ловко прицепили библейский креационизм к папиной публицистике?

– Креационизм?
– переспросил Макнаб, - Вы о сотворении человека - богом?

– Да, об этом. Мои папа и мама очень негативно относятся к спекуляциям такого рода.

– А вы, сен Визард?

– Я отношусь аналогично, сен Коннор.

– Ваша пиратская кола, сеньоры! – объявил вернувшийся бармен, поставил на столик миску со льдом, две темные бутылки, и два стакана с коктейльными соломинками.

– Mauru-roa сен Хавер, - сказал Визард Оз.

– Mauru-roa, - продублировал фон Зейл, и добавил, - а можно мне кофе-ристретто?

– Конечно, сен майор, - ответил бармен, и двинулся за стойку.

Апостол Папуа проводил его взглядом, и снова повернулся к проконсулу.

– Скажите, а это очень негативное отношение распространяется только на библейскую концепцию генезиса человека, или на любую религиозную концепцию генезиса?

– Хэх… Сен Коннор, это что, намек на мамины симпатии к неоязычеству?

– Это просто вопрос, сен Визард.

– Ладно… - произнес проконсул, плеснул себе в стакан порцию пиратской колы, очень осторожно втянул немного через соломинку, и заключил, - …Это в сто раз лучше, чем помои, продаваемые под брендом «кока-кола» в зоне, как бы, Западной цивилизации.

– Качественно лучше, - согласился фон Зейл, тоже попробовав этот напиток.

– Так… - проконсул сделал еще глоток, - …Вопрос о неоязыческих мифах генезиса.

– Вопрос задан шире, но я не возражаю против такой формулировки, - сказал Макнаб.

– ОК, сен Коннор. Это элементарно. Создана вселенная игрой стихий, или тоже игрой стихий, но обладающих личностью. Эта альтернатива волнует очень немногих людей. Кстати: лексика применяет к стихиям характеристики, которые по смыслу относятся к животным или к людям: ярость, спокойствие, стремление... Такие дела.

– Мысль о языческих богах понятна, - сказал Макнаб, - а что о библейском боге?

Проконсул снова приложился к стакану пиратской колы, затем ответил:

– С библейским богом иначе. Личность наподобие древнеазиатского царя, но при этом обладающая неограниченной властью над стихиями, это логический абсурд.

– По-моему, - встрял бармен, который принес чашку кофе фон Зейлу, - зря вы вот так говорите о боге, сен Визард.

– ОК, сен Хавер, если, по-вашему, я неправ, то объясните: в чем? Я слушаю вас.

– А-а… Это… Как вам сказать… В библии говорится… - бармен явно стушевался под спокойным, дружески-внимательным взглядом молодого проконсула.

– Сен Хавер, лучше говорите своими словами.

– Э-э… Как это, своими словами? Я простой человек. Вот, лучше монсеньор скажет.

– Ну, сен Хавер, что вы? Это как-то неспортивно. Надо бороться за свои убеждения.

– Э-э… Но как об этом сказать, сен Визард? Ведь бог, это и есть бог.

– Разумеется, да! – проконсул кивнул, - Бог это и есть бог, по определению. Вопрос в атрибутах этого бога, в его отличии от других богов, в том, что он может, и что он не может, что он хочет, и чего он не хочет. Какое у вас мнение об этом, сен Хавер?

– А-а… Так ведь бог все может, разве нет?

– Хм… Так-таки все? А может ли бог создать другого такого же всемогущего бога?

– Э-э… Мы, католики, верим, что бог единственный. Что тут непонятного?

– Ну, я не знаю, сен Хавер. Вдруг, бог решил создать себе компаньона, и создал? Или единственность бога, это ограничение, которое выше, чем могущество бога?

– О, пресвятая дева, во что я ввязался? – печально прошептал бармен.

– Кстати, о пресвятой деве… - произнес проконсул.

В этот момент, открылась дверь и в паб шагнули две ожидаемые персоны: грациозная женщина лет 45 и менее грациозный мужчина на несколько лет старше нее.

– Милый, ты не находишь, что мы опоздали на первый раунд?
– спросила она.

– Да, моя яркая стрекоза, - согласился он, - что-то в этом роде я нахожу.

– Предки!!! – обрадовано воскликнул Визард Оз и метнулся к ним обниматься…

Бармен, использовав момент, ретировался за стойку. Это, конечно, было неспортивное поведение, но бармен опасался продолжения темы о компаньонах бога, и особенно - о пресвятой деве, так что его поступок можно по-человечески понять.