– Не слушай ее, Рич, она манипулирует тобой, – сквозь зубы прошипела Софи.

– Ты беспокоишься о предательстве... я понимаю, выбор не легкий, но разве есть на свете, что-то важнее любви!?

Ричард опустил голову.

– Пойдем, Софи останется жива, я отпущу ее. Ты же знаешь, что стоишь не той стороне. Что мы правы, мы защищаем интересы людей!

София замолчала. Она была уверена в Ричарде.

Гизборн посмотрел на Марианну, затем перевел взгляд на Софи. Они были как день и ночь. Ухоженная аристократичная княжна и взъерошенная, перепачканная в грязи и поту, с застывшей свирепой гримасой Софи. В зале повисло напряженное молчание. Наконец, Ричард тихо вздохнул и прошептал: – Прости меня, Софи.

– Что?!!! – девушке показалось, что в нее воткнули нож и провернули в ране несколько раз. – Рич, что ты делаешь??!

– Я не могу без нее, она нужна мне.

Мужчина виновато опустил глаза, он не мог видеть эту боль во взгляде Софи. Она быстро с собой справилась, сделала глубокий вдох, расправила плечи и твердо посмотрела ему в глаза.

– Ее обещание стоит того, чтобы предать меня?

Голос девушки звучал непривычно холодно и отстраненно.

– Да, прости...

– Простить?!!

Она хотела добавить что-то еще, но солдат рядом с ней резко выпрямил руку с металлическим шестом и ударил девушку в живот. София вскрикнула, тяжело задышала и согнулась пополам.

– Пойдем, Ричард, – тихо проговорила Марианна. – Тебе незачем на это смотреть.

– Ты обещала ее отпустить живой!

– Она уйдет живой, но я не могу отпустить ее просто так, прости, это не мой приказ, и я не вправе отдавать другой.

Ричард вышел из кольца “робин гудов”, за его спиной с тихим стоном упала на пол Софи. Марианна взяла его за руку и буквально потащила за собой к двери. На пороге он обернулся и, стиснув зубы, заставил себя посмотреть, как пятеро здоровых мужиков бьют ногами свернувшуюся в комок Софию. Она закрыла голову и живот и молча терпела сильные и жестокие удары, эмоциональная боль была сильнее.

Марианна нежно прикоснулась к руке Ричарда.

– Пойдем, нужно уходить.

Софи терпела недолго. Она дождалась, когда в зал покинут все, кроме ее палачей и, выждав нужный момент, откатилась чуть в сторону и сделала подсечку тому, кто был ближе всех. В ее руке сверкнул стилет. Упавший еще не коснулся земли, а уже был мертв, с лезвия в руках осатаневшей от боли и обиды де Тревиль капала кровь. Она встала на одно колено. Оставшиеся четверо навалились на нее скопом. Вытерпев разумное количество боли, девушка вывернулась и оказалась за спинами нападавших. Еще один точный и жестокий удар вывел из строя одного из “робин гудов”. Оставшиеся трое разошлись в стороны и замерли, теперь они не спешили нападать. Девушка невозмутимо откинула с лица волосы, подошла к своему мечу, ловко подцепила его ногой, и верное оружие оказалось в ее руках. Она могла уйти сейчас, но невероятная ярость и боль утраты, призывали ее остаться и убить их всех. “Робин гуды” как зачарованные следили за ее неспешными ленивыми движениями, в которых свозила грация виртуозного убийцы.

– Боитесь, псы вонючие, – презрительно бросила она. – Боитесь меня, потому что знаете, что вам уже не уйти отсюда. Легко вам было меня бить, когда я лежала на полу, да? А теперь даже подойти боитесь. Ну, давайте, ударьте меня. Испытайте судьбу. Вас ведь трое, а я одна, да и к тому же устала и измоталась. Давайте, нападайте, паскуды!

Пламенная речь девушки, заставила мужчин попятиться вместо нападения. Ее глаза пылали такой ненавистью, что им всем захотелось быстро бежать.

– Не хотите нападать? Ну что ж, тогда я сама. Всегда все приходиться делать самой.

Губы Софии исказил оскал, она стала похожа на дикого зверя. Она расправилась с ними быстро. Пять шагов вперед, стремительный выпад и самый молодой из нападавших упал с разорванным животом. Оставшиеся пытались ее окружить, но она только этого и ждала. Резкий разворот, наклон, чтобы уйти от меча слева и одновременный выпад мечом вправо. Высокий седой мужчина с хрипом завалился на пол, из раны в груди пузырями вырывался воздух. Последний замер, он даже не пытался защититься, беспомощно смотрел на окровавленную и свирепую Софи, моля взглядом о пощаде. Она уже занесла меч для удара, но потом все-таки остановилась.

– Беги, – тихо прохрипела она. – Беги и больше никогда не попадайся мне на глаза. Возвращайся домой и не лезь туда, где ничего не соображаешь.

Парень нервно сглотнул.

– Хорошо, госпожа, – быстро пробормотал он, бросил меч и побежал.

В комнате остались только Софи и четыре трупа. Девушка устало опустилась на пол, закрыла лицо руками и сдавленно зарыдала. В глазах почернело, и она потеряла сознание.

Очнулась Тревиль ночью. Избитое тело отозвалось пронзительной болью на попытку встать. Глухо застонав, девушка поднялась на колени. Ее меч лежал рядом с ней. В зале было пусто и тихо. Трупы уже начали подванивать.

– Ричард, – тихо позвала девушка.

В зале повисла тишина.

– Что же ты наделал Ричард, – прошептала девушка и снова разрыдалась.

Она колотила по полу кулаками, не обращая внимания на боль, слезы катились по щекам, смывая с них грязь и кровь, распухшие разбитые губы шептали одно и то же. Наконец, взяв себя в руки, она поднялась, вложила меч в ножны и побрела прочь из дворца. Пробиралась она темными переулками, распугивая своим видом местных жителей. Какая-то сердобольная женщина дала Софи воды. Как она прошла последний квартал до дома, девушка не помнила.