При недостаточных капитальных вложениях поддерживать производство на нормальном уровне позволяли только рационализаторские мероприятия. Так, в литейном цехе для контроля сушки ферм были установлены термометры и гальванометры для снижения брака, механизирована работа по зачистке криволинейных кромок под сварку. В судостроительном цехе введены теплоизоляция и перестройка форсунок. В результате уменьшился брак при нагреве крупных листов, достигнута экономия топлива. Был организован ускоренный ремонт мартеновских печей.

Что касается технологии, то пересмотрели технологический процесс ковки деталей для двигателя БК-43. Формовку ряда деталей в литейном цехе перевели на применение подмодельных досок, а в процесс плавки в вагранке была введена добавка соли для разжижения шлака. Кроме того, развивалось применение автогенносварочных работ. Были освоены новые объекты сварки в судостроении и котлостроении, введена секционная сварка.

Согласно моде середины «тридцатых», на заводе № 112 тоже появилось стахановское движение. Так, в механическом цехе токаря Логинов и Катаев за счет увеличения скорости резания выполняли норму за 16 часов вместо 36. В дизельном цехе токарь Кириллов при обработке вкладышей головки шатуна двигателя БК-43 увеличил скорость резания и «упростил процесс обработки». В результате норма выполнялась более чем на 200 %, чего и требовалось руководству.

Потом в годовом отчете с упоением докладывали о «героях производства»: «В кузнечном цехе стахановец Зубренков изменил технологический процесс отковки осей и улучшил организацию рабочего места, уменьшая перерывы в работе. Руководство цеха обеспечило Зубренкову непрерывную подачу хорошо прогретой заготовки путем переделки печи и введения механизации. Выпуск осей повысился с 18 до 56 шт. в смену с одного молота. В корпусном цехе гибщик Камышев усовершенствовал ранее введенное приспособление, пользуясь вместо каркаса согнутым листом понтона, поднял производительность со 100 до 120 шт. в смену». [184]

В течение 1936 г. число стахановцев на «Красном Сормове» выросло с 2450 до 4000 человек. При этом рост производительности труда составил 24,5 %. [185] Однако давался он в основном за счет снижения качества.

В это же время интенсификация труда неизбежно вела к росту тяжелого травматизма. Если в 1935 г. на заводе был официально зафиксирован 2481 несчастный случай, в том числе 64 – с тяжелым и пять – со смертельным исходом, то в 1936 г. при 2464 случаях уже 67 являлись тяжелыми и 10 смертельными. При этом в мартеновском цехе число несчастных случаев возросло со 167 до 249, в железопрокатном цехе – со 197 до 235. Наиболее нелепой стала гибель 16 июня двух рабочих литейного цеха Бажкова и Синельникова, упавших в прокатный стан. Основными причинами такой ситуации были плохое состояние зданий и оборудования, недостаточное снабжение спецодеждой, невыполнение правил техники безопасности.

На повышении производительности труда и роста квалификации отрицательно сказывались нехватка рабочих и высокая текучесть кадров. Например, в четвертом квартале 36-го года при наличии 12 700 человек некомплект составлял 1000 человек. Новых рабочих в первую очередь направляли в цеха, в ущерб заводоуправлению. Многие ИТР из управления также были переведены в цеха. Всего за год на завод приняли 5692 человека, а уволили 6609, в том числе 1932 человека (30 %) – по 2-му пункту взысканий (за прогулы и опоздания). [186] Этот факт вновь опровергает устоявшийся миф о железной дисциплине, якобы царившей во времена Сталина.

Советская пропаганда изображала стахановцев идеалистами, совершавшими трудовые подвиги исключительно на энтузиазме и ради Родины. На самом деле энтузиазм энтузиазмом, а материальная составляющая никуда не девалась. Вытравить из людей культ денег советская власть не смогла. Средняя зарплата рабочего составляла 288 рублей. Стахановцы же, то есть люди, значительно перевыполнявшие нормы, получали в среднем по 1000 рублей в месяц, а иногда и больше! Например, согласно зарплатной ведомости завода № 112, токарь Кириллов получил за декабрь 1936 г. 935 руб., прессовщик Гребнев – 1200 руб., а прокатчик Калмыков – 1014 руб.

Кроме того, стахановцы в первую очередь получали квартиры, причем не в засыпушках и щитовых бараках, а в современных благоустроенных домах. И это притом, что в среднем на одного жильца приходились 5,5 кв. метров площади. Стахановцев часто награждали путевками на курорты, а в редких случаях даже личными автомобилями! Так что людям было ради чего перевыполнять нормы.

Тем временем завод продолжал осваивать строительство подводных лодок. Если в 1936 г. удельный вес судостроения на нем составил 43 %, то в плане на 1937 г. – уже 65–70 %. Судостроительный профиль предприятия окончательно обозначился, и продолжилось свертывание других производств.

Производственная программа на 37-й год явно составлялась наспех. Нагрузка как по цехам, так и по оборудованию была распределена неравномерно. Одни цеха (корпусной, литейный, механический) перегружались, другие же (штамповальный и пр.), наоборот, недогружались. Неравномерное распределение плана шло как по месяцам, так и по профессиям рабочих. Например, клепальщики и чеканщики были «то без работы, то дефицитны». При лишних сварщиках недоставало сборщиков. [187] Аналогичная ситуация была и в прошедшем 1936 г. Следствием ее были рывки в работе, простои и в то же время огромное количество сверхурочных (785 000 часов) – обычное явление для сталинской промышленности.