При большом числе стахановцев такая форма оптимизации производства, как рационализаторство, была развита слабо. Это доказывает, что повышение производительности труда было возможно в основном за счет постоянного роста штурмовщины. Практическое значение внедренных изобретений чаще всего было минимальным. Например, изобретение одним из рабочих «автоматической масленки». Зато рацпредложения, имеющие важное значение для производства, например, о возможности изготовлять донья снарядов без штамповки, всерьез не принимались, и авторам приходилось писать письмо напрямую К. Е. Ворошилову.

Правда, и в самом стахановском движении не обошлось без приписок. Все-таки многим хотелось получать повышенную зарплату и премии. Нередко мастера записывали в число стахановцев рабочих, выполнявших нормы на 90–100 %. В то же время число рабочих, не выполнявших нормы, неуклонно росло. Если в начале года таковыми официально числились 7 %, то к концу сентября – уже 15 %. [220]

Работа заводского ОКБ даже в годовом отчете завода оценивалась как малоэффективная. В 1940 г. отдел работал по трем основным направлениям: новый проект эскадренной подлодки с улучшенными ТТХ, разработка дока для лодок IX серии с противоледной защитой, проект новой плавмастерской и изучение явления «пения винтов». Первые три направления оказались невостребованными. Четвертое же имело важное значение, поскольку это явление демаскировывало субмарину в глубинах моря, однако после долгих исследований выяснилось, что устранить данный дефект при существующем уровне качества невозможно.

Интересным было рацпредложение сотрудника ОКБ Сахарова. Он придумал торпеду, находящую свою цель по шуму. По его замыслу на торпеде с одной стороны устанавливался источник звуковых волн, с другой – приемник тех же звуковых волн, отраженных от торпедируемого объекта. Перед выстрелом источник звука должен был устанавливаться в направлении на цель. После пуска отраженная волна воздействовала на приемник, который посредством сервомоторов поворачивал рули и направлял торпеду на цель. Затем в 1943 г. похожую систему успешно применили в немецком подводном флоте. Однако это, в целом интересное предложение не было даже рассмотрено, и по нему отсутствует заключение. [221]

План на следующий – 1941 г. – был впервые спущен в августе, а не в ноябре – декабре, как это делалось ранее. На заводе были разработаны чертежи на 53 различных приспособления и механизма, обеспечивающих скоростные методы постройки и механизацию трудоемких ручных работ. Для спецсудов, подлежавших сдаче в 41-м году, были составлены оперативные графики подачи деталей из обрабатывающих цехов завода с указанием сроков по каждому чертежу. Окончание подачи изделий на все эти лодки было намечено на 1 апреля, после чего обрабатывающие цеха должны были начать работу на суда, запланированные к сдаче уже в 1942 г.

Закладку судов тоже провели раньше, чем обычно. Например, первую лодку IX серии сдачи 1941 г. заложили в декабре 1940 г. Цех № 3 переключили исключительно на переданное с Воронежского завода производство дизелей. На заводе было установлено многочисленное новое оборудование: прессы, печи, транспортеры, эмульсионная установка. Всего же «Красное Сормово» в 40-м году получило 263 единицы нового оборудования.

В различных стадиях технической готовности находились 16 подлодок: семь IX серии и девять XII серии. Еще 15 спецсудов стояли на достроечных базах. 12 февраля две лодки были спущены на воду в Севастополе и одна – в Северодвинске. В марте на заводе заложили три судна IX серии – зав. № 312–314. Это были последние подлодки, строительство которых началось до начала Великой Отечественной войны.

Несмотря на все принимаемые меры, завод в начале 1941 г. по-прежнему находился в кризисном положении. В приказе наркома госконтроля Мехлиса от 4 марта, подвергшем критике деятельность всех судостроительных заводов, достаточно негативно оценивалась и работа завода № 112. Обращалось внимание на невыполнение им плана военного судостроения. Так, в 1940 г. завод должен был сдать 21 подлодку, а сдал лишь 14. Также Мехлис обвинил директора завода Д. В. Михалева в том, что он самовольно отодвинул установленные сроки сдачи лодок. Например, лодки № 236 и 237 планировалось предъявить на ходовые испытания в апреле, а фактически это произошло только 30 июня, лодка № 269 должна была быть сдана в июле, фактически же ее вообще не сдали и т. д.

Подводная лодка М-172, оснащенная немецкими моторами MWM. Однотипные ей субмарины XII серии строились на заводе «Красное Сормово»

В ходе проведенной проверки было установлено, что на «Красном Сормове» нет «должного порядка в организации производства, до сих пор нет технологического процесса для серийно строящихся кораблей, не хватает инструмента. Детали подлодок разбрасываются, теряются, несколько раз снова заказываются». [222] Спецсуда же, сданные флоту, имели массу дефектов. Подлодка С-7 находилась на ходовых испытаниях 128 дней вместо 60 положенных по нормативам. В это время на ней произошли аварии трюмно-дифферентной помпы и носовых торпедных аппаратов, сгорели подшипники, сломался перископ и т. д. На ликвидацию последствий аварий затем ушло 72 дня. В итоге директор и главный инженер завода получили от Мехлиса по выговору. [223]

В мае был подписан приказ об отправке спецсудов № 290, 291 и 292 на Черное море – в город Николаев. Отправить их в срок не успели, и 23 июня 1941 г. отправка была перенесена на 5 августа. Однако война изменила эти планы. Уже 1 июля приказ был отменен, и подлодки теперь подлежали сдаче на Балтику, где разворачивались активные боевые действия. [224] Но вскоре, в связи с быстрым продвижением немецкой группы армий «Норд» через Прибалтику, отправку субмарин в Кронштадт признали нецелесообразной. В конце концов в Горький поступил приказ – отправить все три лодки, получившие бортовые номера М-119, М-120 и М-121, для прохождения сдаточных испытаний на Каспийское море.