Т-34 с оторванным взрывом лобовым листом корпуса. На башне открыты оба люка, из-за которых немцы дали «тридцатьчетверке» прозвище «Микки-Маус»

В отечественной историографии принято считать достоинством Т-34 дизельный двигатель. Полагается, что его низкая, что весьма спорно, пожароопасность была важным элементом защиты танка. Считается, что создать танковый дизель другим странам не удалось. Но на самом деле сделать это там и не пытались.

Немцы были вынуждены отказаться от разработки танкового дизеля из-за дефицита дизельного топлива. В боевых частях армии США использовались танки с бензиновыми двигателями, что позволило упростить систему тылового обеспечения. Перед войной в Америке были достигнуты значительные успехи в работе с гидравлическими трансмиссиями, что позволило без излишних технических проблем создавать надежные силовые установки из нескольких автомобильных двигателей. Например, на «Шермане» М4А2 стояли сразу два автомобильных дизеля GMC 6-71, и нареканий на их несогласованную работу не было.

И все же американцы серийно производили дизельные танки, однако они считались «ограниченно стандартными» и в основном поставлялись союзникам, а также использовались в Корпусе морской пехоты США. [304] В СССР поступили 4063 танка М4А2, и эта машина, без сомнения, стала лучшим танком Красной Армии. В качестве подвески использовались конструкции, ранее успешно апробированные на тракторах. Это избавляло от необходимости разрабатывать подвеску специально для танков.

К тому же следует еще раз напомнить, что дизель в основном стоял на танках, выпущенных в 1943–1945 гг., и то не на всех.

Что касается «технологичности», то опять же процитируем военного историка К. Н. Кудряшова: «Еще одной легендой, связанной с Т-34, является его технологичность. Однако из рассматриваемых машин [Т-34, Pz.IV, М4А3]Т-34 был единственным, в конструкции которого применялись штампованные броневые детали. Тут говорить о технологичности трудно, для изготовления таких элементов корпуса требуются мощные прессы, но и это не спасает от высокого процента брака. Германские конструкторы собирали корпус из прямолинейных листов. При конструировании «Шермана» все криволинейные детали делались литыми». [305]

Кстати, еще один интересный факт: негодные для сборки танков башни Т-34 отправлялись на Коломенский завод для ремонта бронепоездов!

Крайне неудачным оказалось на «тридцатьчетверке» и расположение бензобаков. У немецких и американских машин они, как правило, находились под двигателем или возле него в нижней части бронированного корпуса, то есть в самой малоуязвимой части танка. У Т-34 баки стояли выше надгусеничных полок и при попадании в борт горючее часто вспыхивало.

Так что «тридцатьчетверка» была куда пожароопаснее своих противников. Командир танка Т-34-85 В. Н. Удилов вспоминал: «Второй раз я горел в танке все в той же злополучной Курляндии во время боев с немецкой группировкой, окруженной между Тукумсом и Лиепаей. Здесь, кстати, я на себе испытал поражающее действие осколков брони собственного танка: когда вражеский снаряд попадал в лоб или башню машины, непрокатанная броня трескалась, и десятки осколков разлетались внутри корпуса, поражая экипаж. Случилось это недалеко от Риги, в местечке Джуксте.

Командование решило мощным танкомеханизированным ударом пробить оборону и ворваться в кольцо окруженных войск. Бой оказался тяжелым. Противник на расстоянии в 300–400 м поджег около 40 наших танков. От них исходил такой жар, что проскочить между полыхавшими машинами было невозможно, но приказ был «Вперед!». Обойдя сгоревшие танки, мы вышли к какой-то мызе, но это оказался второй, хорошо укрепленный оборонительный вал немцев. И когда до хутора оставалось 50–70 м, внутри башни раздался страшный треск, вспыхнуло пламя. Как будто ударило по голове, сознание отключилось. Второй бронебойный снаряд (немцы часто били дуплетом) пробил бак с горючим, и загоревшийся газойль через пробоину стал разливаться по боеукладке со снарядами. К этому времени я уже почти очнулся от первого попадания снаряда. …Первый вражеский снаряд-болванка башню не пробил, но веер осколков ударил внутрь танка прямо в наводчика, который заслонил меня. Все же один осколок угодил в меня, пробил шлем и впился в затылок».

Горящий Т-34

Не случайно, что до середины 1943 г., по данным ремонтных и других служб, основные боевые потери Т-34, а именно 76 %, были от огня 50-мм противотанковых орудий Pak38 и аналогичных пушек танков Pz.III. Это еще раз развенчивает миф, что немецким танкистам было трудно бороться с «тридцатьчетверками».

Трансмиссия и коробка переключения передач для Т-34 проектировались и выпускались бракоделами в обстановке кустарщины. Еще 6 ноября 1940 г. по результатам испытаний первых танков маршал С. К. Тимошенко обратился в правительство с письмом, в котором, в частности, говорилось: «В первой половине 1941 г. заводы должны разработать и подготовить к серийному производству планетарную трансмиссию для Т-34 и КВ. Это позволит увеличить среднюю скорость танков и облегчить управление». Однако за оставшиеся полтора года до войны наказ Тимошенко так и не был выполнен конструкторами и промышленностью.

В итоге «тридцатьчетверки» пошли в бой с совершенно негодной коробкой передач. Нередко механики-водители вместо первой передачи втыкали четвертую, потому что она тоже переключалась назад, или вместо второй – третью. [306] Никаких синхронизаторов не было. Коробка часто выходила из строя, а ее переключение требовало неимоверных усилий. Ни о какой маневренности в бою, естественно, не могло быть и речи. Сталкивавшиеся при переключении зубцы шестерен ломались, отмечались даже разрывы картера коробки.