Шрифт:
– Тебе идет.
В дядином доме было холодно. В тот вечер я легла спать в худи Финна, следующий день тоже, и после, пока его запах не стал мне таким знакомым, словно он лежал рядом со мной.
Глава 6
Я включила воду, чтобы набрать ванну.
Финн читал Джорджу перед сном книжку.
– Мне скучно, па, – услышала я. – Ты лучше расскажи мне еще раз про американский цирк, ладно?
Финну было пять лет, когда его семья переехала в Коннектикут. Его отец, консультант по информационным технологиям, перенес свой бизнес в Америку.
Финн захлопнул книжку.
– Раз в год в наши края приезжал конный цирк. Натягивали большой тент. Мы с дядей Эдом и соседскими мальчишками забирались на деревянные ящики. Высоко, как мне казалось, почти под облака. Потом мы съезжали по тенту. Не думаю, что это было безопасно, но зато какой восторг!
– Все равно что съезжать по крыше дома? Да, па?
– Ты только не вздумай это сделать, Джордж. Один раз я добрался до верха и поехал вниз, но тут моя нога за что-то зацепилась. Я дернулся, прорвал ткань тента и упал в дыру.
Джордж громко захохотал, но все-таки спросил:
– Ты ушибся?
– Да, я рассек себе лицо. Вот, погляди на шрам, он так и остался.
Джордж наверняка потрогал этот шрам, он всегда все трогает.
– Я приземлился на большую кучу конского навоза. – Финн засмеялся. – Мой друг Мик…
– Скинхед! – закричал Джордж.
– Успокойся, сын. Да, скинхед. Мик и дядя Эд спасли меня.
– Когда у меня будет брат? Если я буду послушным, вы подарите его мне к Рождеству?
Я выключила воду и прислушалась. Мне было интересно, что ответит Финн.
– Я уверен, что Санта подарит тебе братика, только не к Рождеству, а позже…
– Почему позже?
– Потому что на это требуется время.
– Да? Почему? Сколько времени?
– Ох, Джордж, я устал от твоих вопросов.
Мысли нашего сына были беспорядочно рассеянны. Во всяком случае, так мне казалось.
– Сколько ждать? – не унимался Джордж.
– Подожди и узнаешь, – успокоил его Финн.
– Как вы это делаете?
– Спи. Пора гасить свет.
– Я могу сделать ребенка?
– Нет.
– Я бы сделал такого же мальчика, как я сам.
Надо было спасать Финна. Я открыла дверь детской спальни и прошла по узкой тропке между сооружениями из лего, солдатиками и пластиковыми сумками с хламом, купленным на автомобильной барахолке.
– Ну-ка, гасите свет.
– Ма, мой мозг еще не устал. – Я в шутку схватила беспокойные ноги Джорджа; он бил пятками по моим ладоням. Я называла его ноги везунчиками, потому что они были ужасно тоненькими и им повезло, что они не сломались. Еще они были гладкими как мрамор, а каждый пальчик был само совершенство.
– Мам! – Он хихикал и дрыгал ногами под стеганым одеялом с изображением паровозика Томаса.
– Перестань! Успокойся! – просила я.
Рокки кротко улегся в ногах у Джорджа.
– Я хочу еще послушать историю.
– Хватит. Завтра у тебя будет интересный день.
– Что будет завтра? – заинтересовался Финн.
– Джордж участвует в рождественской постановке, – напомнила я мужу.
– Ах да, конечно.
– Расскажи папе, кого ты там играешь.
– Я буду пастухом и буду играть на треугольнике.
– Что же произойдет, когда ты ударишь в треугольник? – спросил Финн.
– Тогда придут волхвы. Ты придешь на наше представление, правда, па?
– Обещать не могу, сын, но уверен, что ты будешь лучшим из всех пастухов.
Джордж перевернулся на бок и крепко прижал к себе свое любимое одеяло «Бэби». Под подушкой было полно игрушек, включая обезьянку Эйнштейна; как я ни убеждала его убрать ее, ведь неудобно спать на таком бугре, Джордж отказался.
– Подари мне свои ресницы, – бормотала я, осыпая его поцелуями и обняв худенькое тельце в теплой фланелевой пижаме. – Ты мой любимый мальчик. – Теперь я понимала, что имела в виду мама, когда говорила: «Мне хочется тебя съесть». Джордж был очень красивый – пышные, блестящие каштановые волосы, отцовские карие глаза и длинные черные ресницы, изогнутые полумесяцем.
– Мне хочется тебя съесть, – сказала я.
– С томатным кетчупом? – тут же спросил сын.
– Да, мне понадобится много кетчупа.
– И с жареной картошкой, – добавил Финн. Потом он нажал на воображаемую кнопку на голове Джорджа.
– Вот, твой мозг выключен.
– Спасибо.
Мы тихонько прикрыли дверь и прошли к себе в спальню.
– Может, сказать ему?
– Нет. Надо подождать три месяца. Вдруг что-то случится. – Я попробовала рукой, нормальная ли вода.
– Я хочу посмотреть на его лицо, когда мы скажем ему, – продолжал Финн. – Думаю, Джорджу это пойдет на пользу. Отвлечет его от нас; его внимание будет направлено не только на нас. Но что еще более важно, наше внимание тоже будет разделено между ним и новорожденным. Я надеюсь, что малыш принесет нам ощущение нормальности. С Джорджем наша жизнь стала слишком интенсивной, ты согласна? – Финн говорил с жаром.