– Ты что, в самом деле решила распрощаться с жизнью?! – крикнул он, гневно потрясая пластиковой бутылкой с минералкой. – Зачем ты встала с постели?! Ведь доктор Паттерсон ясно сказал: никаких движений, полный покой!

Тут, словно сообразив, что беглый осмотр спальни выявил нечто такое, чему он второпях не уделил должного внимания, Джим повернулся и устремил изумленный взгляд на открытый шкаф, возле которого валялся на полу пакет с вещами Бетси. В следующую секунду губы Джима сжались в прямую линию, и Бетси поняла, что сейчас он начнет метать громы и молнии.

Ох, ну почему бы ему не уйти отсюда и не оставить меня в покое! – вспыхнуло в ее скованном болью мозгу.

Однако Джим был далек от подобного проявления милосердия.

– Это еще что такое?! – сердито процедил он. – Неужели ты задумала уехать отсюда?!

Разумеется, она промолчала, не сочтя необходимым объяснять очевидное.

Тогда Джим произнес фразу, заставившую Бетси почувствовать себя неловко, даже несмотря на свое нынешнее состояние:

– Знаешь, как воспринял бы Томас известие, что ты умерла, пытаясь покинуть дом, в который он тебя пригласил? – Но не успела Бетси смутиться, как Джим добавил: – Похоже, тебе незнакомо чувство сострадания.

Настроение Бетси мгновенно изменилось.

Кто об этом говорит! – подумала она. Человек, размеры бесчувственности которого не поддаются описанию.

Сжав зубы, Бетси все же собралась произнести несколько нелицеприятных слов, но вовремя заметила выглядывавшего из-за спины Джима Ника. Мальчик по-прежнему находился здесь и слышал все, что говорил Джим.

Ну и пусть, промелькнуло в голове Бетси. Что ни делается, все к лучшему. Теперь Ник перестанет опасаться, что Джим женится на мне. Ничего смешнее этой мысли и быть не может!

Похоже, Джим заметил, куда она смотрит, потому что, повернувшись к Нику, произнес:

– Пожалуйста, отведи Клатчера вниз, ладно? Здесь ему сейчас не место. А я спущусь через пять минут.

Ник кивнул, взял Клатчера за ошейник и повел к выходу.

Вот, пожалуйста, подумала Бетси. Джиму он хотя бы кивает, прочих же будто не замечает.

Когда за Ником и Клатчером закрылась дверь, Джим взял со стоявшей рядом с кроватью тумбочки стакан и плеснул в него воды из принесенной бутылки. Затем сходил к столу за одной из оставленных доктором Паттерсоном таблеток и вернулся к кровати.

– Сесть сможешь?

После неудачной попытки собрать вещи и уехать у Бетси исчезло всякое желание двигаться, поэтому она лишь закрыла глаза.

– Хорошо, тогда открой рот, лекарство-то нужно принять…

Положив пилюлю Бетси на язык, Джим взял чашку с водой и сел на край кровати. Потом осторожно просунул руку под голову Бетси, чтобы помочь ей принять сидячее положение. И пока он это делал, Бетси почувствовала биение его пульса. Она невольно посмотрела Джиму в лицо, – которое было так близко! – и их взгляды встретились. В это пронзительное мгновение Бетси почудилось, что она слышит, как бьется сердце Джима – взволнованно, учащенно… Этот волшебный звук немедленно вызвал отклик в теле Бетси, такой сильный, что на мгновение отступила головная боль.

Джим кашлянул, отводя взгляд в сторону. Но в следующую минуту встрепенулся и поднес к губам Бетси чашку.

– Давай глотай таблетку… И чтобы больше никаких фокусов! Я-то ладно, а вот Томас воспримет твою блажь не очень хорошо.

Эти слова сразу вернули Бетси к реальности. Их суть сводилась к тому, что чуда ждать нечего – Джим никогда не преодолеет предвзятости по отношению к ней. И воздвигнутая между ними стена будет существовать вечно.

Только с больной головы можно допустить, что он позволит мне забыть прошлое, мрачно подумала Бетси. Похоже, ему доставляет удовольствие при каждом удобном случае

Соскользнув с руки Джима, она без сил откинулась на подушки. Ее одолевала такая слабость, что невозможно было удержать слез и они наполнили глаза.

– Я лишь хотела сделать тебе приятное, – прошептала Бетси. – Мне ли не знать, что ты не желаешь моего присутствия в своем доме…

Джим прищурился.

– Правильно. Но я не отпущу тебя до тех пор, пока ты не почувствуешь себя лучше. И пока не разрешит доктор Паттерсон, – тут же добавил он под воздействием какой-то мысли. – Не старайся корчить из себя мученицу, золотце, из этого ничего не получится. И вообще, я спектаклей не люблю!

– Как же ты ненавидишь меня… – устало вздохнула Бетси.

Мысли ее путались, и, лишь заметив саркастическую усмешку Джима, она сообразила, что не следовало произносить это вслух.

– Нет, дорогуша, ненависти я к тебе не испытываю. Это слишком сильное чувство, оно к тебе неприменимо. Жалость – да. Это больше подходит. Тебя можно пожалеть, потому что ты имела глупость влюбиться в Эндрю, который и тогда был женат, и сейчас пребывает в том же статусе, к тому же обзавелся сыном. – Он на миг умолк, словно подумав о чем-то, затем сказал: – Не могу понять, как Фейт, твоя мать, могла допустить такое! Ведь в то время она практически постоянно находилась здесь и не могла не видеть, как часто ты болтаешь с Эндрю. Могла бы догадаться, чем кончатся подобные беседы, – наклонности Эндрю были всем известны. – Он вновь на мгновение умолк, потом добавил другим тоном: – Правда, часть вины лежит и на мне. Я тоже должен был предвидеть, куда могут завести тебя приятельские отношения с Эндрю, но…