Шрифт:
— Батьке ни слова! Бо вин нам такэ кино зробыть, шо не сядешь потом недилю…
А Марфа, то ли из зависти, то ли по своей вредности, выдала Ксеню.
Только отец вошел в дом — Евгения Федоровна сразу поняла: быть беде.
— Ты шо як туча? — как можно мягче спросила она.
— Ах ты, падлюка стара! Ще пытаешь! А де ця вертихвостка молода?.. Ишь до чого дошло! В артыстки вона пиде? Та николы цьому нэ бувати. Пока я жив. Та и як помру, и тоди из гроба встану.
— Ну как вам не стыдно, папа, так говорить? Какой вы темный. Что тут плохого, если артистка.
Тихон Иванович даже оторопел. Никогда Ксеня не перечила ему.
— Та ты думаешь, шо говоришь?.. Вси артистки гулящи, и ты!.. — задохнулся он, покраснел и схватился за сердце.
Ксеня перепугалась. Подскочила к мужу Евгения Федоровна:
— Та охолонь. Никуды она не збирается… Охолонь…
Так внезапно и оборвалась не успевшая начаться карьера пртистки.
Но Ксеня на всю жизнь сохранила любовь к кино. К этому удивительному, как она считала, волшебному миру. Проходя мимо бетонной тумбы, оклеенной афишами, она без волнения не могла читать даже названия:
«Управление зрелищными предприятиями сообщает:
Кинотеатр «Солей» — 3 недели. Колоссальный успех. «Во власти спрута». Приключенческий фильм в 7 частях.
«Арс» — «Человек огня» — драма. В главных ролях Ольга Чехова, Рудольф Ритман.
«Колизей» — популярная Осси Освальд в картине «Нинш».
Завтра премьера мирового боевика «В город входить нельзя».
А ниже названия частей:
«Письмо к прокурору. Довольно! Точка… Братцы, все, что могу! Браво, рыжий. Где ключи от города?»
15 марта было опубликовано постановление ЦК ВКП(б) «О борьбе с искривлениями партийной линии в колхозном движении». Вопреки рекомендациям Центрального Комитета на местах нередко допускались перегибы. Особенно много перегибов было в республиках Закавказья и Средней Азии.
Националисты немедленно использовали ошибки, допущенные местными партийными органами. В горах Кавказа появились банды «мстителей», как они себя называли. Для борьбы с ними организовывались отряды самообороны, а также использовались отдельные подразделения Красной Армии. Но части Красной Армии в основном состояли из русских, не знавших местных условий и не имевших опыта боевых действий в горах, в то время как огромный горный массив, покрытый лесами, был для бандитов родным домом.
Одним из самых крупных бандитских отрядов командовал Хасан Исмаилов, бывший царский офицер, сын крупного помещика, владевшего значительными земельными угодьями в плодородной долине Терека. Он был неуловим и беспощаден. Его имя наводило страх на жителей края. Исмаилов мстил не только каждому осетину, который пытался помочь Советской власти, он мстил и семьям — женам, детям.
Михаил Путивцев был назначен особоуполномоченным по проведению коллективизации в Осетии.
Выступая в аулах перед крестьянами, по настороженным взглядам, по тягостному молчанию, которым обычно встречали его выступление, Михаил понимал, что одними словами делу не поможешь. До тех пор, пока Исмаилов не будет пойман и предан открытому народному суду, крестьяне-осетины не пойдут добровольно в колхоз: одни — из страха, другие — все еще не веря в колхозы.
В окружном комитете партии Путивцев предложил организовать комсомольский добровольческий отряд и послать его на помощь подразделению Красной Армии, которое пыталось поймать и разгромить банду Исмаилова. Командиром отряда назначили Михаила Щаренского, комиссаром — Михаила Путивцева.
Когда Михаил уезжал в командировку в горные районы, Ксеня не могла дождаться его возвращения. Ее мрачные мысли подогревались траурной музыкой, которая часто доносилась с улицы. Неподалеку от «Гранд-отеля» был Дом Красной Армии. Так как большинство погибших от рук бандитов были военные, то их хоронили из Дома Красной Армии. Траурная музыка в жизни Ксени стала каким-то кошмаром!
— Я не могу больше жить здесь! Я скоро сойду с ума. Тебя так долго нет, а тут эта музыка… Я не могу!
Наконец Михаилу удалось подыскать квартиру сравнительно недалеко от центра. Здесь было тихо. Хозяйка, пожилая, всегда закутанная в темные одежды, оказалась женщиной доброй и говорливой, но, к сожалению, плохо знающей русский язык. Целыми днями она что-то рассказывала Ксене на своем родном языке, иногда вставляя русские слова.
Ксеня ее почти не понимала, но старалась слушать внимательно. Ей не хотелось оставаться одной со своими невеселыми мыслями, а так рядом был живой человек.
Михаил долго не говорил Ксене об отряде.
Приходил он домой поздно. Кроме обязанностей секретаря окружкома комсомола (а пока он был в городе, он должен был их выполнять), работы в качестве особоуполномоченного крайкома, Путивцев занимался теперь военным делом — учился сам и учил добровольцев. Но настал день, когда скрывать отъезд стало невозможным. Услышав такую новость, Ксеня так расплакалась, что Михаилу стало не по себе.
— Ну что ты? Что ты, дорогая? Все будет в порядке… Все будет хорошо. Ну посмотри! Ты Вовку совсем испугала…