Переворот в теории объектных отношений сделал Г. Лёвальд, который считал, что ядро личности ребенка формируется не из интернализованных объектов, а из интернализации моделей самого раннего взаимодействия матери и ребенка, и настаивал на том, что базовые влечения, так же как бессознательные представления о себе и объектах, развиваются из интернализации паттернов ранних взаимодействий матери и ребенка (Loewald, 1978). Именно интернализованные взаимодействия, а не сами объекты (в противоположность теории объектных отношений) формируют ядро психической структуры индивида.

На роль межличностного взаимодействия в развитии индивидуальности, Самости указывает теория объектных отношений O. Кернберга, который объединил в своей концепции взгляды Фрейда, Кляйн и Малер. Он подчеркивает значимость репрезентаций собственной Самости и репрезентаций других (так называемых «объектных репрезентаций») в опосредовании межличностных взаимоотношений, а также указывает на первичную потребность в связанности с людьми уже в раннем детстве (Кернберг, 2000).

Из понятия о недифференцированности чувства собственной Самости и других чувств у новорожденных исходит также концепция Самости Х. Кохута, который предлагает модель компенсации дефицита. Для гармоничного развития личности требуется компенсация дефицитов, накопленных взрослым человеком в детстве, обусловленных отсутствием родительских фигур или их нечувствительностью к потребностям своего ребенка. Необходимо, чтобы воспитатель обладал способностью эмпатии к потребностям ребенка, а также собственной защищенностью и адекватной самооценкой. При этом для Кохута первичными мотивационными системами сепарации выступают чувство связанности, непрерывности, честолюбие, идеалы и потребность в самоуважении (Кохут, 2002).

Однако не только ребенок, но и родители, как считает Я. О. Столярский, испытывают по отношению к своему ребенку либидозные чувства, страх потери и чувство привязанности, поэтому они пытаются на бессознательном уровне реализовать свои деструктивные влечения, препятствующие гармоничному развитию личности. Родители создают условия, не способствующие автономности ребенка и его освобождению от зависимости. Их деструктивное влечение реализуется путем демонстрации ребенку готовых алгоритмов поведения и лишения его поиска собственного выхода из сложной ситуации (Столярский, 2005).

Продолжая более углубленно изучать стадию сепарации-индивидуации, В. Тэхке (1993) обращает внимание на то, что мать в начале этой стадии замещает и репрезентирует неинтернализованные структуры личности ребенка. Эго и объект еще неустойчивы, поэтому образ объекта вызывает амбивалентные переживания и колеблется между «абсолютно хорошим» и «абсолютно плохим» в зависимости от функционирования матери по удовлетворению потребностей ребенка (Тэхке, 2001).

Процесс индивидуации сопровождается внутренним конфликтом, основной источник которого лежит в столкновении потребности в сохранении жизненно важных для ребенка отношений с объектом и желания утвердить собственное восприятие окружающего мира. Теперь считается общепринятым, что неудачное, травматическое прохождение ранних этапов развития, нарушение объектных отношений в диаде «мать – дитя» приводит к формированию дефицита в душевной жизни – к психической травме (Столороу, Брандшафт, Атвуд и др., 2011).

В сложившейся ситуации большую роль играет поддерживающее поведение матери, позволяющее снизить или устранить эффект психической травмы. Для нормального протекания процесса сепарации-индивидуации нужно разделять чувства ребенка: его радость по поводу проявления им своей собственной индивидуальности или разочарование в случае его неудачи и дополнять их поддержкой и уверенностью в растущих способностях ребенка и его будущем успехе. По мнению Е. А. Кузьминой, если ребенок испытывает затянувшееся переживание беспомощности, то значит, воспитатели не обеспечили ему необходимой заботы и как следствие у него будет формироваться зависимость от родителей, которая может сохраниться на всю жизнь. Такая зависимость влияет на эмоциональное состояние человека, искажает его восприятие и поведение, затрудняет доступ к ресурсам (Кузьмина, 2006).

Таким образом, рассмотрев подходы классического психоанализа, психологии объектных отношений и Эго-психологии к проблеме внешней и внутренней сепарации, можно выделить главное, а именно, что такие виды внешней сепарации, как рождение и отлучение от груди, являются наиболее ранними и травматичными событиями в жизни ребенка. В случае нарушения естественного процесса сепарации у ребенка может сформироваться зависимость от родителей не только в детстве, но и в зрелом возрасте. Психоаналитические исследования показали, что благодаря интернализации отношений с объектом, ребенок движется от симбиотических отношений к сепарации и автономии; нормальное протекание процесса сепарации-индивидуации может быть обеспечено чутким отношением матери, выполняющей функции поддержки, восстановления и трансформации Самости.

Дж. Боулби разделял идеи психоанализа (он состоял членом Британского психоаналитического общества), однако в отличие от многих коллег-психоаналитиков ясно осознавал: для того, чтобы понять причины поведения ребенка, необходимо в равной мере уделять внимание как его либидозным и агрессивным побуждениям, так и исследовать реальные события жизни ребенка, контекст ситуации взаимодействия со значимым взрослым.

Открытый этологом К. Лоренцем феномен запечатления, возникающий безотносительно к удовлетворению его первичных физиологических потребностей, указывал на существование принципиально иных, чем, например, подкрепление, механизмов взаимодействия между родителями и потомством. Согласно концепции этологии, организм сам отвечает за регуляцию взаимодействия с окружающей средой, опираясь на свои внутренние состояния и корректируя их в соответствии с внешними условиями. Боулби применил этологическое понятие центральных управляющих программ к активности человека и последовательно реализовал свои идеи в теории привязанности.

Концепция Боулби исходит из того, что потребность в близких эмоциональных отношениях присутствует уже у новорожденного и сохраняется до конца жизни, составляя один из базовых элементов человеческого выживания. Отношения привязанности, согласно Боулби, регулируются поведенческой мотивационной системой, которая развивается в младенчестве и отслеживает пространственную близость и психологическую доступность «более сильного и мудрого» человека – объекта привязанности. Пока ребенок чувствует себя комфортно и объект привязанности обеспечивает ему надежную защиту, ребенок в состоянии развивать исследовательское поведение, игру или другие виды социальной активности. Когда ребенок испуган, его исследовательские цели утрачивают свою силу и вместо них он ищет у объекта привязанности спасения и защиты, поддерживая благодаря ему чувство уверенности в себе. Поиск защиты у объекта привязанности должен обеспечивать потомству большую вероятность выживания (Калмыкова, Падун, 2002).