В голове я обдумываю всю ситуацию с Алекс.

– Алекс, – говорю я, – моя лучшая подруга не приходит который день в школу... Возможно, она просто заболела и поэтому пропускает занятия.. – пытаюсь я отвести от себя тему для разговора.

– Довольно хороший поступок в дружбе – волноваться за друга.

– Их дружба не такая уж и долгая, не говоря уже о прочности, – добавляет мама.

– Мам! Тебе-то откуда знать?

– Ну, не говорила бы ты так, Бетти, тем более, что Джине это может быть обидно. В самом деле ты не знаешь как у них складываются отношения.

– А как могут складываться отношения между той наркоманкой и моей дочерью?

– Мама!

– Бетти, перестань, все подростки в возрасте Джины хоть раз употребляли что-то запретное! Даже я не исключение.

– Что?! – кажется, мама была ошеломлена такой информацией. – И что же ты делал в тайне от своих родителей?

– Самое простое – курил.

– Это не то, Джон.

– Признайся, ты ведь тоже курила в тайне от родителей!– Джон пытается раскусить маму, на что та отнекивается.

– Нет..

– Да брось.

– Джон, я серьёзно..

Мама начинает улыбаться.

– Так и знал, что ты врёшь. Признавайся.

– Мама?

После трёхсекундной паузы мама всё-таки сдаётся.

– Ну да, да.. мы со школьными подругами очень часто ходили на вечеринки, естественно ни одна вечеринка детей 80-х годов не могла обойтись без алкоголя... Мы пили. Очень много пили.

– А что пили? – еле сдерживая смех, говорю я.

– Всё, что горит. Даже были моменты, когда мы придумывали свои напитки. – мама начинает смеяться, погружаясь в воспоминания. – Помню даже тот случай, когда мы пытались сделать что-то «вырви глаз», но тогда у нас естественно ничего не получилось, потому что мы не обладали никакими навыками по смешиванию напитков, только разве, что у себя в желудках.

Все начинаем смеяться. Джон смеётся больше всех, ведь ему всё-таки удалось вывести маму на чистую воду.

– Но, – мама делает акцент голосом, – если я узнаю, что ты пьёшь на вечеринках – я лишу тебя всего.

– Не волнуйся, я не хожу на вечеринки.

– А насчёт Алекс, я даже ничего слышать не хочу. Мало того, она превратила мою дочь в томатную пасту, так ещё и испортила ковёр!

– Я думаю, с ним справится только химчистка, – говорит Джон.

Они вновь отпивают вино из своих бокалов, а я с натянутой улыбкой, которая не сходит у меня с лица, продолжаю вспоминать смешные моменты с Алекс.

– Ты чего не ешь? Сейчас ведь всё остынет.

– Я перехотела есть, пока готовили ужин, спасибо.

Я встаю изо стола и, кладя полотенце на стол, которое лежало у меня на коленях, задеваю бокал с вином. Он с грохотом падает на пол и разбивается. Всё вино проливается на пол и слегка обрызгивает мне ноги.

– О, Боже, ты не поранилась?– встревоженно спрашивает мама, которая поспешно подбежала ко мне.

– Нет, всё хорошо.

– Стекло бьётся на счастье! – пытается разрулить ситуацию Джон.

– Верно!

– Давай я помогу тебе прибрать.. Где тут у вас совок и веник?

– В ванной за шкафчиков.

Переступаю лужу из вина и поднимаюсь к себе в комнату. Камнем падаю на кровать и, задержав дыхание, лежу лицом в подушку. Чувствую, что со временем мои силы иссякают, и я больше не могу. Переворачиваюсь на спину и начинаю дышать полной грудью. Дотягиваюсь рукой до телефона и набираю всё те же уже выученные наизусть цифры. Гудок, второй, третий.. абонент вновь недоступен.

– Где же тебя черти носят..?

Достаю свой припрятанный дневник, чёрную ручку и начинаю писать, сначала пишу о чём-то сбивчивом, то просто рисую на полях, затем перехожу уже к традиционному пересказу своего дня.

«Привет!

Так странно.. Я каждый раз здороваюсь с тобой, как будто ты живой, или кто-то кроме меня прочтёт ещё эти записи.. Наверное, да, я буду права в своих словах. У меня закралось подозрение того, что мамины руки и глаза как-то добрались до тебя, и скоро они прочтут то, что не нужно... Я ненавижу, когда родители лезут в жизнь собственных детей. Моё правило: хочешь что-то узнать у своего ребёнка – спроси напрямую. Да, возможно, он тебе где-то солжёт, но часть от целого будет являться правдой.