– А я, как твоя дочь, говорю тебе прекратить решать за меня, с кем мне общаться и с кем мне дружить!

Алекс забирает свои вещи и выходит из класса. Макс следует её примеру, но слова Викинсон его останавливают:

– Если хоть один из вас, захочет самовольно встать и покинуть этот кабинет, то для него навсегда будет закрыта сюда дорога, а для тебя, Горн, – обращается она к Максу,– навсегда будут закрыты хорошие оценки и шанс окончить школу с красным дипломом! Надеюсь, я понятно объяснила?!

Весь класс молчит. Подсознание говорит мне: «беги за Алекс», но мой разум меня останавливает. Мне не нужны неприятности в школе, подавно у меня уже есть двойки, а если мисс Викинсон запретит мне посещать её уроки, я навсегда забуду о том, что такое «хорошо учиться».

Весь урок я была как на каторге. Меня поднимали и вызывали к доске, возвращали, а затем вновь вызывали к доске. За весь урок я отмотала на себе весь новый параграф, десять задач и два уравнения. Мне не хотелось больше злить Викинсон, но шанс отомстить ей, у меня велик. Когда закончился урок, она дождалась, пока все уйдут, чтобы переговорить со мной. Ничего путного она мне не сказала.

– …Александра моя дочь!! Пойми меня, Реджина! Ей не нужны подруги наркоманки из неблагополучных семей!

– Подождите, что значит из неблагополучных.. то есть, вы считаете, что моя семья самая худшая и необеспеченная?

– Я так не считаю, но когда я отвозила твою сестру, зайдя в дом я поняла это.

– Ну, знаете ли..

– Ну что, что ты хочешь от моей дочери?! Денег? Славы? У неё этого нет, Джина, пойми это!!

– От вашей дочери мне нужна только дружба.

– Зачем? Дружи с Беллой и прочими девочками, почему именно Александра?! Что мне сделать для того, чтобы ты отстала от неё?! Говори, я сделаю всё.

– Всё? Ну, что ж, я хочу, чтобы ты раз и навсегда уяснила, что я как дружила с Алекс, так и буду продолжать это делать! И никакая училка по химии, мне не помешает, а если ты ещё раз скажешь, что моя семья неблагополучная, я собственными руками изведу твою жизнь и тебя вместе с ней, а когда тебе покажется, что хуже быть уже не может, знай и помни, что я только размялась, – говорю это прямо в лицо Викинсон. От услышанного оно поменяло выражение.

Выхожу из кабинета как налегке. Я никогда ранее такого не говорила людям старше меня, но сейчас, я выпалила всё, что думаю. Ещё раз убедилась в том, что первое впечатление и внешность бывают обманчивыми.

Нахожу Алекс и Макса в туалете.

– Зачем она тебя оставляла? – спрашивает Макс.

– Читала лекции о том, чтобы я не дружила с Алекс.

– Правда?

– Да.

– Надеюсь, ты не согласилась.

– Конечно нет. Она назвала мою семью неблагополучной..

– Да-да, и тебя подругой наркоманкой, – перебивает меня Алекс.

– Откуда ты знаешь?

– Дохлый номер. Она вчера мне это говорила. Будешь?

Алекс достаёт порошок.

– Нет, ты что, с ума сошла?

– Ладно, не истери.

Она достаёт какую-то стеклянную трубку, на вид и форму она как трубочка из под сока, и, преподнеся ладонь к этой трубку вдыхает.

– Кстати, я хотела отдать тебе те пакетики, которые ты мне вчера дала.

– Оставь себе, Джина, сколько можно повторять!?

– Я не нуждаюсь в них, Алекс! Мне уже лучше, к тому же, у меня пропали ломки!

– Хорошо, отдашь ты мне их и что? Через день или два тебя начнёт ломать и что тогда? Ты прибежишь ко мне опять за ними?! Ты совершенно не думаешь головой, Джина! Мэдисон делал это только ради тебя!

– Я его об этом не просила, не забывай!

– Он видел, как у тебя начинала стучать челюсть и дрожать руки, он не первый год сидит на жесткоче, и знает какого это!!!

– Почему ты постоянно указываешь что мне делать?!

– Я указываю?! Ну, спасибо, Джина, не знала, что мою заботу ты называешь указами!

Алекс шатаясь встаёт с пола.

– Ты в порядке?

– Отойди, я без тебя разберусь во всём! Правильно мама говорила, ты стерва!