– Ольга?

– А ты меня уже не узнаешь?
– усмехнулась она.

– Ты зачем пришла?
– спросила вдруг женщина, сидящая за столом по левую руку от невесты.

– Вы забыли меня пригласить.

– Не забыли, - ответила невеста, гордо выпрямив спинку.

– Тем хуже для вас, - опять усмехнулась девушка в черном и взмахнула рукой. И тут же над двором с громким карканьем закружили черные птицы. Вороны. Двое из которых, держа в своих клювах края ленты, обмотанной вокруг коробки, подлетели к вызвавшей их девушке.

– Ольга, уходи, не порть праздник, - попросила ее женщина, сидящая подле жениха.

– Что вы, - хищно улыбнулась девушка.
– Я же пришла с подарком, - она продемонстрировала коробку, которую вороны плавно опустили в ее руки, и медленно зашагала к молодоженам. Встав между ними, Ольга поставила коробку на стол и обратилась к жениху:

– Алеша, запомни, ты не разбил мое сердце... Ты наконец-то помог мне понять слова пророчества. Мне стоит сказать тебе спасибо. Но позже, - она наклонилась и мелодично зашептала юноше в ухо.
– Ты сам ко мне придешь, когда молодая луна еще не успеет взойти...

 И девушка открыла коробку. В ней лежал мертвый черный ворон, с глубокой раной на груди. За праздничным столом раздался дружный "Ох", и девушка в черном победно покинула праздник. Жених проводил ее отрешенным и потерянным взглядом...

 Пар над котелком быстро рассеялся, и я, отдышавшись, слегка покачиваясь на ногах, дошла до кровати. Тут же ко мне подлетела сова и сев рядом, потерялась головой о ногу. Дух дома, покосившись на птичку, аккуратно запрыгнула на кровать и устроилась у другой ноги.

– Что за пророчество?
– спросила я у духа, напрочь забывая о написанных мною вопросов, а дотянуться до листка у меня не было сил.

– Когда встретятся две владеющие духом, не напрямую, но связанные кровью, и черный ветер обточит камень лунный, соберут они двенадцать разных сосудов жидкости алой да невинной, а затем сердце второй станет таким же каменным и черствым, как у первой, то не будет в земном мире рода ветра сильнее, мощнее и ледянее...
– процитировал дух дома явно не своим голосом.

 Я рухнула на подушки и, прикрыв глаза, несколько раз повторила в памяти слова пророчества. Хоть дух и произнес их лишь раз, но я не забыла ни слова... Я слышала раньше пророчество. Я знала его наизусть. Черный ветер - это тетка, камень лунный - я, двенадцать сосудов жидкости алой - кровь тех самых пропавших на время девушек, о которых мне рассказывала баба Маша. Они нужны были для заключительного обряда... Но не все в этом пророчестве мне было понятно...

– Что значит каменное сердце?
– поинтересовалась я у духа.

– Сердце каменным становится у ведьмы, когда любовь свою убивает она.

– Ольга убила этого Алексея?

– Да, ночью той же. Как и сказала она, сам к ней пришел он.

 Тут в моей голове мелькнула догадка и я спросила:

– Получается, она хотела, чтобы и я убила Петра? Чтобы и мое сердце стало каменным...

– Да, - кивнула крыса.
– Твоей судьбой был Петр. А его - ты.

– Но ты мне вчера сказала, что я не убила его... Значит, он жив. И пророчество не сбылось. А тетка, она жива?

– Да, жива.

 Перед моими глазами замелькали все картинки, которые показывали мне перья. Это тетка присутствовала на том шабаше, когда мама... забеременела мной. После того видения я ее не узнала, на фото из сундука она выглядела иначе, милее и добрее... Вот как окаменелое сердце и темная сила меняют ведьм. И Веда это знала... Она все знала и специально оставила мне все эти подсказки, чтобы я все увидела и вспомнила... Стоп! А что, если я потеряла память не из-за нелепого заклинания, если это бабушка стерла мне ее? Вполне может быть, если учесть все те события, о которых я узнала... Но для чего? Чтобы я не стала темной?... Черт, когда же я все узнаю до конца? У меня осталось одно перо, на завтра, а на сегодня один вопрос. И я, подумав, задала тот, который, пожалуй, надо было задать в самый первый день:

– Почему душа Веды не приходит ко мне?

– Не приходит душа, потому что нет ее. За другого душу отдала она...

 Вот как, бабушка, значит, отдала свою жизнь за другого? За кого? Я собралась было это спросить, но дух с грустью сказал:

– Прости, Лилит, но опять вопросы закончились твои.

 Я тяжко вздохнула и, пошатываясь, поднялась с кровати. Мне хотелось курить, и я вышла на крыльцо. Усевшись на уже такую родную ступеньку крыльца, я достала пачку и закурила. Курила медленно, успокаивая нервные клетки, а, докурив, почувствовала такую напряженную усталость. И вернувшись в дом, тут же рухнула на кровать, проваливаясь в глубокий сон...