— При насморке, — засмеялся Виктор.

— Четыре дня устроит? — подыграла мужу Елена Андреевна.

— Три, не больше! — заявил Андрей.

— Ну что вы торгуетесь, как на базаре, молодой человек! Четыре дня и ни копейкой меньше, — поставил точку в шуточном споре Виктор.

На том и порешили.

Теперь Андрей ждал звонка, мысленно добавляя к вожделенной дате еще четыре дня…

Елена Андреевна позвонила 22 декабря, сообщила, что Катя будет в Москве на следующий день.

Простая арифметика (23+4) предписывала Андрею прилететь в Москву 28-го, но он вспомнил сакраментальную формулу «день приезда, день отъезда — один день» и взял билет на 27 декабря.

— Где я найду Катю, у вас? — спросил он, памятуя о том, что в ее квартире поселилась подруга Елены Андреевны.

— Ой, совсем забыла! — всполошилась та. — Катя будет жить в моей квартире. Мы с Виктором не хотим, чтобы она возвращалась к себе — не нужно вспоминать ничего из прошлого.

Андрей подумал, что их первые встречи, так бурно вспыхнувшая любовь — тоже прошлое и тоже связано с той квартирой, но Елена Андреевна права: смерть Степа, кошмар последних часов, проведенных в Катиной квартире, неотступно будут преследовать их.

— Вы правы, — сказал он, — мы начнем все с чистого листа.

— Предупредить ее о вашем приезде?

— Ни в коем случае! Не хочу, чтобы она ждала меня и мысленно конструировала нашу встречу. Пусть это будет неожиданностью для нее.

— Пожалуй, в этом есть определенный смысл, — согласилась Елена и продиктовала ему свой адрес, номер городского телефона.

Из-за обильного снегопада рейс задержался почти на четыре часа, и добрался Андрей до цели только около одиннадцати часов вечера. Расплатившись с таксистом, он не рискнул так поздно звонить в квартиру, чтобы не напугать Катю, а позвонил по своему сотовому.

Она подняла трубку.

— Можно запоздалому путнику отогреться у вас? — спросил Андрей. — Он трясется от холода и голода под вашей дверью.

Катя бросила трубку на аппарат и зажала рот руками, опасаясь, что закричит, и мираж рассеется.

Андрей подождал несколько мгновений. Неужели это конец, все пропало, и она не простила его, даже зная о всех перипетиях, о которых наверняка уже рассказали ей родители?

Он позвонил снова:

— Катя, если ты не примешь меня, я не знаю…

Щелчок замка прервал его слова, и правильно, потому что он действительно не знал, что говорить, что делать, как жить дальше, если она сейчас не откроет дверь.

…Как долго они стояли, обнявшись, на пороге квартиры, позже не могли вспомнить ни Андрей, ни Катя. Только хлопок лифта вернул их в действительность…

Утром Андрей попытался тихонько встать, чтобы не будить Катю, но она тут же раскрыла глаза и сонным голосом спросила:

— Уже убегаешь?

— Горе ты мое, чудовище синеглазое, куда я могу убежать от тебя?

— Ты же собирался встать.

— Чтобы сходить за пищей земной — у тебя в холодильнике шаром покати.

— Коварный! Пока я спала, ты в тиши ночной, аки тать, прокрался на кухню и все проверил!

— Сударыня, это непростительный навет. Мне не нужно ничего проверять, потому что я и так знаю: в холодильнике пусто.

— Да, — сдалась Катя, — ты прав. Но как ты узнал?

— Это очень длинная история, — многозначительно протянул Андрей, — как-нибудь расскажу…

— Нет, нет, нет, нет, я хочу сегодня! Нет, нет, нет, нет, я хочу сейчас! — запела она.

— Хорошо. Тогда слушай… Давным-давно, когда наши предки были еще хвостатыми…

— Прекрати немедленно заговаривать мне зубы! — Катя забарабанила кулачками по груди Андрея.

— О боже, ничего от тебя не укроешь. Я хотел подъехать в «Савой» — знаешь, есть такой ресторан, слышала? — и заказать на вечер столик.

— К твоему сведению, я там регулярно обедаю и ужинаю с одним очень любимым человеком…

Андрей крепко обнял ее и стал целовать, возбуждаясь и доводя ее до экстаза…

Вечером они сидели в «Савое», в переполненном зале, и тихо беседовали. Когда ужин подошел к концу, Катя спросила Андрея:

— А чем ты хочешь заняться?

— Тем же, чем и ты.

— У меня контракт заканчивается в середине января, но я пока ничего еще не придумала, хотя Ладислав предлагал продлить его.

— Значит, будем думать вместе, если ты согласна. Можем начать любое дело, какое ты захочешь и где пожелаешь — в Москве или в Средневолжске. Начальный капитал у меня есть.

— Я, между прочим, тоже не бесприданница: мне в Праге очень хорошо платят, да и от «АРКСа» еще остались деньги.