– У-у, слабенький какой, - отреагировал на мой успех один из витязей.

– Ну да, столько возился, - согласно кивнула головой его напарница.

– А? Почему слабый?
– способности внятно говорить еще не полностью вернулись, но я постарался выяснить очевидное для посторонних, но не понятное для меня в данный момент.

– Чтобы перекрыть энерго-каналы, тебе потребовалось слишком много времени, - пробурчал мастер.

– Значит у меня хорошая пропускная способность! Иначе я бы быстренько их закрыл, да?!
– счастливое выражение моего лица было воспринято по разному, витязи скептически заулыбались, а "ключник" раздраженно уставился на разболтавшегося меня.

– Энерго- каналы обычные, - надеясь, что я после этого заткнусь, мастер пояснил: - хотя, для только что прошедшего обряд, это хороший показатель.

– Здорово! Значит я стану сильным одаренным?!
– очевидный вывод пришел мне на ум и я еще шире заулыбался.

– Это вряд ли, - витязь, вернувшийся с улицы, решил продолжить разговор, видя, что мастер не горит желанием общаться с подростком: - обычно, закрытие фокус-точек происходит на интуитивном рефлексе за пару мгновений. Ты же возился три минуты, что говорит о слабой способности твоего энергетического тела в управлении бахиром. Следовательно ты не сможешь контролировать энергию, а значит и создавать сложные техники.

– Как же так?
– на смену радости и веселью, мое настроение резко покатилось вниз.

– Ты же не принял надлежащей позы во врем обряда, вот и результат, - обронила женщина: - руны хоть и приживились, но лишь царю ведомо, каким местом и к чему.

Избу заполнил хохот двух витязей, оценивших слова своей напарницы. Мастер на это криво ухмыльнулся, после чего уставился в меня цепким взглядом.

– Парень, а откуда у тебя тройная руна?
– спросил он.

– Я сам, вот, и черновики есть, - тело продолжало испытывать слабость, но я проявил поспешное усердие под внимательными взглядами высокоранговых одаренных.

Привстав с корточек, я чуть было не упал на пол. Обперевшись на край стола и удержав равновесие, я замер на пару вздохов, после чего поковылял на ватных ногах к своему рабочему месту. Стоило мне поднять котомку с лавки, как мешковина перекочевала из ослабших пальцев в цепкие руки витязя. Женщина все это время следовала за мной по пятам, толи готовая прийти на помощь, толи опасающаяся, что я сбегу.

– Неплохо, неплохо, - кивал головой мастер, рассматривая сохранившиеся черновики: - а почему эту не стал использовать?

Повернув ко мне листок, он показал изображение трех плоскостей. Догадаться, что столь не сложным образом меня проверяют, не составило труда и я не стал скрывать, что понимаю смысл рисунков.

– Металл и Дерево?!
– подслеповато прищурившись и узнав линии, я без задержки ответил: - подумал, что доставшаяся от родителей наследственность не позволит полностью раскрыть стихию Смерти.

– Соображает, - хохотнул витязь Сергей.

Несмотря на пройденную проверку и удобоваримый ответ, мастера мои слова не успокоили. Он продолжал внимательно перебирать листы, бросая в мою сторону задумчивые взгляды.

– Повезло тебе, - неожиданно хлопнул по моему плечу Борис: - в царской школе учиться будешь!

– Я! За что?!
– вырвалось из меня сумбурное удивление.

– Всем, у кого единение более чем с одной стихией, обязательное обучение в царской школе одаренных!
– добавил Сергей.

– А я и царя увижу? Да?!
– ошарашенный новостью, спросил я, с трудом сглотнув сквозь ставшее вдруг очень сухим горло, густой комок слюны.

– Это вряд ли, - отведя глаза, ответила витязь Женя.

Воцарившуюся паузу никто не торопился нарушать. Я пребывал в упадке физических сил, но в приподнятом настроении от открывающихся перспектив. Мастер, который ранее казался пьяным, сейчас был трезв и о почему-то суров. Три витязя молчали, контролируя пространство "рунной" избы и не подавая никаких признаков личной заинтересованности в происходящем.

– Значит так, - пришел к какому-то выводу "царский ключник": - с писаря заморозку не снимать, доставить в приказ и казнить, на парня составить сопроводительную в царскую школу и к торговому каравану пристроить. Вроде все.

– Казнить?
– вырвалось из моих уст, а глаза, помимо воли, скосились к продолжавшему находиться под действием техники телу писаря.

Недоумение проскочило и тут же пропало с лиц троих витязей. Сам мастер даже не повел бровью на мое поведение, но в воздухе неуловимо повеяло сухостью.