В литературных источниках есть сведения, что какие-то племена называемые «киргизами», обитали здесь в 15-м веке и даже в более глубокой древности, в 4-м веке, здесь обитало племя, называемое китайцами «бо-лу», которое тоже считали киргизами. Во второй половине 17-го века, киргизы, их основное ядро, мигрировали от вершин Енисея на южную окраину Тянь-Шаня. Эту дату, следовало бы, считать временем поселения киргизов по Тянь-Шаню, но все продолжают искать более ранние свидетельства их здесь появления. Так или иначе, киргизы заняли места у подножия этих гор. Здесь имелись многочисленные, хорошие пастбища и обитало много диких зверей.

Земля была покрыта высокими горами и густыми лесами. Трудно поверить, что такие прекрасные земли были свободными от заселения и, вероятно, кыргыз (так они себя называют) просто пропустили в более суровые и скудные высокогорья, где они обитали до прихода русских. Занимались скотоводством, и даже черной работой – углежжением для Ферганы. Угля, для обогрева домов состоятельных граждан Ферганы требовалось много. Нельзя отрицать неизбежный факт, что все мы – узбеки, киргизы, русские – пришельцы на этой земле, и далеко не первые. Коренной статус здесь расплывчат и надуман. Вытеснялись одни народы, приходили другие, или искали убежище по Тянь-Шаню. Тянь-Шань был «прибойной полосой» не только для растений, но и для разных племен. До 5-4-го в. до н. э., по Тянь-Шаню обитали саки-тиграхауда – восточно-иранские племена, близкие так же к скифам Причерноморья. Позднее здесь обитало гуннское племя усуней, а во второй половине 6-го века, на обширных пространствах от Манчжурии до Черного моря сформировался Тюркский каганат, рухнувший в 8-9-м веках, под ударами китайцев с одной стороны и арабов с другой. В 1207 г. киргизы добровольно приняли власть монголов, что способствовало их продвижению на запад. В 14-м веке, кочевые племена Тянь-Шаня вошли в состав государства Тимура. Даже в 15-ми 16-м столетиях киргизы еще не заселяли Тянь-Шань, хотя, возможно, навещали его. Они кочевали в Семиречье и в Восточном Туркестане. В середине 18-го столетия буруты (киргизы) смешались с айратами (сарт-калмыками). Смешение киргизов с другими племенами в прошлом, имело немаловажное значение для выживания и тех и других.

Нередко смешивались разгромленные кем-то народы – малочисленные, разоренные… Признаки разных племен стали характерными чертами киргизов, они пропечатались на общем этническом холсте столь же явственно и обильно, как букеты цветов на фоне тянь-шаньских скал. Они живут в горах в разных ущельях. Мы видели голубоглазых кыргыз, светлых и совершенно белых – белыми были и родители и дети, что не давало возможности предположить, что это седина, или – черных как смоль, русых, а также рыжих, широкоглазых или полностью монголоидных, но все они киргизы и говорят на одном языке. От самих киргизов я слышал, что настоящие они, имеют голубые глаза и рыжие волосы. Окончательно поселились киргизы по Тянь-Шаню в 16-17-м веках, но леса и пастбища Тянь-Шаня, на которых они жили, до советских времен не принадлежали им в полной мере. Хозяевами здесь были не они. Со своим скотом приходили узбеки, переваливали даже через Чаткальский хребет. Привычка кочевать в крови у киргизов, часто они оставляли хорошие пастбища, удивляя путешествующего европейца и кочевали за сотни миль, на дурные. Зачем это им было нужно? Может быть, они считались гостями на тянь-шаньской земле? И да, и нет, это тайна киргизов. Вернемся к маршруту.

Со стороны Каравана отроги гор Бозбу-Тау покрыты ландшафтными сообществами бородача. В самой нижней части склонов, около 1400 м, бородачевники ассоциируются с полынниками из полыни ферганской (Artemisia ferganensis). Это хорошо видно по Караванной горе, по которой травостои смешанные, эфемерово-полынные, с участием бородача. В прошлом году гору окружили решеткой, и теперь мы видим, что её склоны, всего за один сезон, сплошь покрылись густой щетиной однолетнего злака эгилопса трехдюймового (Aegilops triuncialis). Колышимые легким ветерком, заросли злаков переливались контрастирующими цветовыми тонами: тёмно-зелеными, светло-зелеными и буро-коричневыми. Они напоминали гривы играющих зверей. Я не подозревал, что эгилопсы [7] могут формировать такие густые, экзотические травостои. На высоте 1580 м над уровнем моря, это примерно 180–200 метров над Караваном, по склонам, помимо бородачевых сообществ, появились бурые заросли невзрачной и низкой караганы алайской (Caragana alaica), более зеленые и густые заросли роз – Эчиссона и кокандской (Rosa есае, R. kokanica). Среди участков занятых розой кокандской, формирующей, подобно постриженным газонам – 1-2-метровой высоты, однородные, густые плантации, встречались одиночные – зверобоелистная спирея (Spiraea hypericifolia) и роза Федченко (R. fedtschenkoana). Травостой в глубине зарослей значительно отличался от окружающих открытых участков, главным образом содоминированием с бородачем осоки туркестанской (Carex trurkestanica). Кроме доминантов встречались – рисовидка кокандская (Piptatherum kokanicum), пырей пушистый (Elytrigia trichophora), тонконог тонкий (Koeleria cristata), тимофеевка степная (Phleumphleoides), костёр острозубый [8] , овсяница бороздчатая (Festuca sulcata), лептунис волосовидный (Leptunis trichodes), душица мелкоцветковая (Origanum tyttanthum), змееголовник цельнолистный (Dracocephalum integrifolium), кузиния Краузе (Cousinia krauseana), липучка мелкоплодная (Lappula microcarpa), вьюнок ложнокатабрийский (Convolvulus pseudocantabrica), цмин самаркандский (Helichrysum maracandicum), крупина обыкновенная (Crupina vulgaris), льнянка Попова (Linaria popovii), шток-роза голоцветковая (Alcea nudiflora).

Очень часто в травостое под кустарниками преобладала осока туркестанская, формируя густые, почти однородные заросли. Эта осока – естественная спутница арчи зеравшанской (Juniperus seravschanika), не случайно проникла под полог кустарников. На открытых участках, в сообществах бородача, её практически нет. В прошлом, до начала хозяйственной деятельности, светлохвойные арчевые леса покрывали склоны от предгорий до высокогорий – от 600 до 3000 м над ур. м. С вырубкой арчевников и с выпасом под ними скота, произошли коренные изменения в составах травостоев. В ряде мест усилил свое господство бородач – сухожаровыносливый, устойчивый к выпасу, злак, покрывающий склоны предгорий и среднегорий. Выше его, в интервале от 1600 до 3050 м, приобрел ландшафтное значение столь же устойчивый к выпасу – прангос кормовой (Prangos pabularia). Соответственно, вместе с арчой, утратили былое значение осока туркестанская и другие её спутники. Коренные местообитания сохранились только в редких защищенных точках, в крошечных «рефугиумах», вроде плосковершинных скал. Заросли кустарников возникшие на месте уничтоженной коренной растительности – также результат длительного и неумеренного выпаса скота.

Когда рост и развитие поедаемых растений угнетены, не поедаемые – сорные, колючие виды, в том числе и кустарники – чувствуют себя в такой обстановке более уверенно. В этой, в целом негативной ситуации, появление сорняков, кустарников, колючих и ядовитых трав на истощенной почве следует считать благом. Как правило, обращая внимание только на следствие, мы традиционно сваливаем всю вину на сорняки, считая их первопричиной зла, и часто борьбу на пастбищах и сенокосах ведем именно с ними, не осознавая, что не будь их, здесь не было бы и другой растительности. В критических ситуациях в природе начинают действовать механизмы самосохранения.

Несмотря на явную и очевидную защитную роль кустарников, традиционное отношение к ним всегда было крайне негативным. Складывается впечатление, что кустарники вытесняют ценные виды. Так, например, в одном из старых отчетов по обследованию пастбищ, на юге Киргизии, я прочитал «…ни один из кустарников почти не поедается скотом, но, покрывая большие площади, они сильно ограничивают выпас. Жесточайшим злом пастбищ являются сообщества роз. Эти кустарники образуют колючие заросли, вытесняющие ценные в кормовом отношении травы, почти исключая возможность сенокошения и сильно затрудняя выпас».

С рефугиумами можно сравнить эти заросли кустарников, в глубине которых сразу же начинаются восстановительные процессы. Под их защитой проходят полный цикл развития уцелевшие злаки, появляются осоки, бобовые и ценное, в кормовом отношении, разнотравье.

Кустарники предпочитают поселяться в складках рельефа: по теневым участкам склонов, по северным бортам отщелков, распадков, лощин. Повернутые на юг поверхности занимают сообщества бородача, среди которых так же встречаются кустарники. Это вишня тяныпаньская, рыхлые подушечки её достигают высоты 0,25-0,35 м, ненамного выше, до 0,5 м, вырастает здесь спирея зверобоелистная, встречается также эфедра хвощевая (Ephedra equisetina), небольшие деревца, до 1,5 метра, с черным, конвульсионно изогнутым, толстоватым стволом, 4-6 сантиметра в диаметре, миндаля колючейшего (Amygdalus spinosissima). Кустарники обычны среди этих склонов. Я вижу, борта соседних отщелков, на 30-35 % заняты кустарниками, и за ними склоны тоже подернуты их бурой вуалью.