Максим смотрит на них с ужасом. И они на него – со страхом.

Тот, что с автоматом, поднимает жуткую руку с двумя длинными многосуставчатыми пальцами. Раздается сперва шипение, потом скрипучий голос.

МУТАНТ. Кушать хочешь?

МАКСИМ (с трудом разлепив губы). Да.

МУТАНТ. Стрелять не будешь?

МАКСИМ. Нет. Ни в коем случае.

Огромный имперский город разрушен атомным взрывом. Дикие картины запустения. Развалины. Огороды со странными овощами, поля с мелкой выродившейся пшеницей, кое-где – проплешины блестящего, как зеркало, шлака.

Ободранная комнатка с единственным окном без стекла. Окно выходит на огромный, загроможденный, заросший диким кустом серо-рыжий пустырь. На стене осталась старая фотография: огромное круглое здание, статуи по бокам от входа, лестница во много ярусов, на лестнице кто-то стоит, позируя…

Гай чистит автомат за грубым деревянным столом. Бледный, подавленный, двигается через силу. Преодолевает себя, со злостью, с усилием загоняет на место затвор. Щелкает защелкой. Роняет голову на руки.

Перекошенная скрипучая дверь распахивается. На пороге Максим, почти голый, в одних черных шортах, поджарый и злой. Гай смотрит на него и отворачивается.

МАКСИМ. Ну, не выдумывай. Пошли.

ГАЙ. Не хочу. Ну их всех. С души воротит, невозможно.

МАКСИМ. Глупости. Прекрасные люди, очень тебя уважают. (Поднимает его.) Принц-герцог меня просил, чтобы ты остался здесь. Я, говорит, умру скоро, нужен настоящий человек, чтобы меня заменить.

ГАЙ. Это я – настоящий человек?! Я так, кукла поломанная…

МАКСИМ. Неправда. Ты настоящий человек. Ты справишься. Вставай.

Максим останавливается напротив Гая. Смотрит ему в глаза.

МАКСИМ (тихо). И ты не один такой. Вас таких сорок миллионов. Помнишь?

ГАЙ (сглатывает). Автомат брать?

МАКСИМ. Бери. Мало ли что?

Они спускаются по трухлявой лестнице, идут по узкой улице, как по дну оврага, – кругом громоздятся развалины.

Возится в пыли карапуз-мутант – страшно смотреть. Падает, ревет, из-за развалин выскакивает мать… Увидев ее, Гай быстро отводит взгляд.

Выходят на площадь, посреди которой громоздится оплавленная статуя, в своем уродстве похожая на мутанта.

Большая комната, полная людей-мутантов. Смотреть на них страшно, и Гай сидит в углу, ни на кого не глядя. Рядом Максим – перед ним на столе дымится чашка с чаем. Это очень хорошая, тонкая фарфоровая чашка из древнего дорогого сервиза.

Один из мутантов, Бошку, разливает чай. Тлеют угли в железной печурке.

Посреди комнаты стоит пожилой коренастый человек – он не мутант, но все лицо у него в шрамах и рубцах. Улыбается. Это Принц-Герцог.

ПРИНЦ-ГЕРЦОГ. Друзья! Мы собрались, чтобы обсудить предложения нашего друга Мака. Бошку, голубчик, заваривай чай покрепче, а то кое-кто уже задремывает. Не надо задремывать, не надо. Соберитесь с силами, может быть, сейчас решается наша судьба…

Собрание одобрительно гудит, какого-то бельмастого, который примостился подремать, расталкивают. Бошку подносит ему чашку чаю.

БЕЛЬМАСТЫЙ. Да не хочу я…

БОШКУ. Ну выпей чашечку, что это тебе – шею мыть?

ПРИНЦ-ГЕРЦОГ. Солдаты отжимают нас на юг, в пустыню. Лет через десять-пятнадцать нас вытеснят окончательно, и там мы все погибнем без пищи и без воды. Бошку, голубчик, налей чаю уважаемому Хлебопеку. По-моему, заснул Хлебопек.

Хлебопека расталкивают, Бошку сует ему чашку в пятнистую руку. Тот обжигается и шипит.

ПРИНЦ-ГЕРЦОГ. Наш друг Мак хотел сначала вооружить нас и повести в бой, но убедился, что мы слабые и воевать не можем. И тогда он решил добраться до жителей пустыни, договориться с ними и повести их на солдат. Что требуется от нас? Пропустить жителей пустыни через наши земли и обеспечить их продовольствием, пока будет идти война. Вот для чего мы собрались.

Собравшиеся переглядываются, шумят, кто-то кому-то растолковывает, повторяет слова Принца-Герцога. Максим переводит внимательный взгляд с одного лица на другое.